Особенно,... 
28 
— Значит, до завтра, — напомнил ей Николас. — В шесть тридцать. — Он улыбнулся открыто и искренне. — Осторожнее за рулем!
У него даже не сбилось дыхание. И это при том, что у самой Джессики было такое чувство, будто ее подхватила штормовая волна и выбросила, обессиленную, изможденную, полуживую, на каменистый берег. Она не сказала ему ни слова — боялась, что сорвется голос, — лишь молча открыла дверцу и села в машину.
Джессика успокоилась только тогда, когда проехала несколько километров. Она вообще удивлялась, как у нее получилось вести машину в таком состоянии. А уже вечером, когда долго лежала без сна, она все вспоминала властное прикосновение его жарких губ и вновь и вновь переживала те пьянящие, головокружительные ощущения, которые разбудил в ней его поцелуй.
Джессика проснулась рано. Неторопливо позавтракала, приняла душ и поехала в парикмахерскую — на массаж, маникюр и к косметологу.
Она пообедала в кафе, потом прошлась по магазинам. В одном бутике ей очень понравился стильный брючный костюм. Она сразу представила себе, как бы он смотрелся на Изабелле, девушке высокой и хрупкой, и тут же купила его вместе с туфлями и подходящей сумкой. Джессика заранее улыбалась, представляя, в каком восторге будет ее сводная сестренка, когда получит такой роскошный подарок.
По дороге Джессика заехала в бутик Лилиан. Они немного посидели и выпили кофе. Домой Джессика собралась лишь после четырех. Светило яркое солнце. Сев в машину, Джессика тут же потянулась за своими темными очками. Она обычно носила их на голове. Но сейчас их не было — ни в сумке, ни в бардачке. Джессика даже расстроилась. Она очень любила эти очки, и было жалко, что они потерялись.
Джессика вообще не могла ходить на ярком солнце без темных очков. Если ей приходилось щуриться, у нее тут же начиналась мигрень. Сильные головные боли донимали еще с детства, и особенно если она нервничала. И Джессика старалась по возможности избегать ситуаций, которые могли бы вызвать боль.
Когда она подъехала к дому, голова жутко разболелась. Боль, как обычно, началась за правым глазом и быстро распространилась на всю правую сторону головы. Джессика боялась, что обычные таблетки ей уже не помогут. От такой боли спасали только сильные средства и несколько часов сна.
Но на этот раз не помогло даже самое убойное лекарство. Через полчаса Джессика уже поняла, что сегодня она никуда не поедет. Она нашла в бумажнике визитную карточку Николаса и набрала номер его мобильного телефона.
Он ответил после третьего гудка.
— Слушаю.
Джессика поморщилась и отодвинула трубку от уха. Сейчас ее раздражало все.
— Это я, Джессика.
— Я уже на набережной. Буду у тебя минут через пять.
— Нет, не надо…
Но он уже дал отбой.
Она не хотела, чтобы он заезжал к ней. Сейчас она никого не хотела видеть. Голова болела так, что Джессика ничего уже не соображала. Она достала таблетки и приняла еще две штуки.
Звонок домофона отдался у нее в голове, как колокольный звон. Джессика с трудом поднялась с дивана и вышла в прихожую. Это был Николас. Она нажала на кнопку, чтобы открыть ему дверь подъезда.
Пока он поднимался, Джессика ждала у открытой двери. Ей казалось, что она сейчас упадет. Николасу стоило лишь взглянуть на ее бледное лицо, на синяки под глазами, как он сразу все понял. Он ласково подтолкнул Джессику в квартиру и закрыл дверь.
— Что, так плохо? — Николас легонько коснулся губами ее виска. — Ты уже приняла лекарство? Да? Хорошо. Сейчас мы уложим тебя в постель.
Джессике и самой очень хотелось лечь, но при Николасе она стеснялась.
— На диван, — прошептала она.
Но Николас ее не слушал. Он подхватил ее на руки.
— Где твоя спальня?
— Там.
Джессика закрыла глаза и положила голову ему на грудь. Вырываться сейчас было бы глупо. Да у нее и не было сил.
Николас отнес ее в спальню, задернул шторы и снял покрывало с кровати. Не обращая внимания на слабое сопротивление Джессики, он помог ей снять платье и бережно уложил ее на постель.
— Тебе удобно?
— Да.
Лекарство начинало действовать. Боль потихонечку отступала. Джессика уже погружалась в сонное полузабытье.
Николас укрыл ее простыней, потом сел в кресло рядом с кроватью. Он смотрел на нее с загадочным выражением, а когда убедился, что она заснула, тихонько встал и ушел.
Ему нравилось смотреть на нее спящую. Она была такая красивая: правильные, классические черты лица, белая кожа, мягкая и бархатистая, длинные пушистые ресницы, точеные чувственные губы, которые так хорошо складываются в улыбку, таящую обещание неземных наслаждений.
28 
