очень нудно 
7 
— Что с тобой? — спросил ее Мортон.
Мужчина, стоявший перед ней, был таким же 'уродом', как и она сама. Его темные, почти черные волосы были заправлены за заостренные уши. Его кожа была такой же бледной, как и у нее. Отличались только глаза. Они были зелеными, почти такими же, какие она видела у незнакомца на переходе, но более светлыми, не столь яркими. Радужки, словно посыпанные какой-то блестящей пылью, переливались и поблескивали на свету.
Черты его лица она описала бы одним словом — 'острые'. Острый нос, острые скулы, острый подбородок, даже взгляд его казался острым, словно пронизывающим до самой сердцевины. Но, тем не менее, на него было довольно приятно смотреть. Незнакомец возвышался над ней почти на целую голову, а это, если учесть, что для женщины она была немного высоковата, о многом говорило.
Она осмотрелась. Глаза привыкли к свету, и перед ее взором престала чудовищная картина: они стояли посреди широкого коридора, в котором толпились люди, точно такие же, как она сама и этот Мортон. Острые кончики ушей выделялись среди волос самых разных оттенков. Глаза, начиная от очень темных, и заканчивая светло-серыми, мерцали сотнями полутонов на свету. Женщины и мужчины, здесь были даже дети!
— Кто вы? — еле слышно спросила она.
— Мьеры, — ответил Мортон таким тоном, будто она спросила нечто нелепое.
- 'Мьеры', - глухо повторила она.
— Не стоит задерживаться. Брат не любит ждать.
— А кто твой брат?
— Глава клана, — пожал плечами Мортон.
- 'Мьеры' — это клан? — не удержалась от вопроса она.
— Послушай, парень, ты где вообще родился? — искренне удивился Мортон.
— Прости, — проговорила она и закрыла рот на замок.
Мортон провел ее в зал. Это помещение, впрочем, как и весь особняк, в котором она находилась, явно принадлежало к Викторианской эпохе. Идеально отполированный пол, на котором из паркетного дерева был выложен замысловатый рисунок, напоминал гладь воды, отражающую все предметы на поверхности. А предметов было довольно много. Это были люди, похожие на нее, одетые в дорогие вечерние наряды. Золотые часы, запонки из драгоценных камней на рубашках, глубокие вырезы и длинные шлейфы, замысловатые прически и яркий маккиях, ожерелья и серьги в ушах, кричащие о своей стоимости. Все эти люди принадлежали к классу тех, с кем она никогда не имела общих дел.
Женщины, стоящие здесь и, не без удивления, взирающие на нее, не отличались разнообразием фигур. Небольшого роста хрупкие тела радовали глаз своими формами, выставленными напоказ в откровенных вечерних нарядах. Эти женщины… Они напомнили ей фарфоровые статуэтки, застывшие в своей красоте на полке фешенебельного магазина домашних аксессуаров. Прекрасные, бесполезные создания, предназначение которых заключалось в том, чтобы дополнять общий дорогой интерьер.
Почему она так ощетинилась, повстречав их здесь? Не потому ли, что в этот момент почувствовала себя, как никогда, жалкой? Она сделала скоропалительные выводы, не имея для этого никаких оснований, и теперь презирала себя еще больше. Ее рост, который достигал ста восьмидесяти сантиметров, не позволял ей выглядеть хрупкой ланью. Скорее, рядом с ними, она напоминала палку. Ее грудь не была большой. Скажем так: она бы не смогла почувствовать себя так же стесненно в корсете, как присутствующие здесь дамы.
Гибкость была ее даром. Об этом постоянно твердила ей мать. 'Ты никогда не будешь похожа на маленькую беззащитную женщину, которые так нравятся мужчинам. Но твоя природная грация, гибкость и изящество гораздо привлекательнее, чем хрупкость'.
'Да, уж, какая там грация? В моем случае мне до них еще очень далеко', - подумала она и пригнула голову. Это проявление чисто женской черты — сравнения себя с остальными 'конкурентками' — в ее ситуации сыграло ей на руку. Окружающие подумали, что парень настолько испугался, что, кажется, сольется сейчас с полом.
Мортон толкнул ее в спину, и она, не сопротивляясь, поплелась вперед. Люди, если можно их так назвать, расступались перед ними до тех пор, пока взгляд ее не упал на чьи-то колени. Она подняла глаза, и, отпрянув, рухнула на пол, придавленная руками Мортона.
— Неужели я такой страшный, парень? — обратился к ней сидящий на высоком стуле мужчина.
Она узнала его. Это он преследовал ее сегодня, и это его зеленые глаза напомнили ей болотный мох.
7 
