Особенно,... 
67 
— Так ты выйдешь за меня замуж? — спрашивал Александр.
— Да! Да!
Вскоре экипаж снова остановился. Порывы ветра в ветвях деревьев напоминали чьи-то радостные вздохи, по траве скользили солнечные лучи. Впереди виднелось здание с каменными зубцами, шпилями и башенками, опоясанное голубоватой дымкой, застывшее во времени, словно древняя скала. Его было сложно рассмотреть сквозь плотную чащу деревьев, и все-таки женщина с удивлением спросила:
— Это замок?
— Похоже, да! — беспечно произнес Александр. — И я предлагаю его посетить.
— Разве туда пускают? — удивилась женщина. — У замка есть хозяева.
— Хозяева подобных строений сейчас по большей части находятся в каком-нибудь безопасном месте. К примеру, в Швейцарии.
— Тогда мы тем более не сможем войти!
— Проверим. Возможно, нам повезет.
Наверх вели крупные, местами полуразрушенные замшелые ступени. Александр подал женщине руку. Шанталь подобрала подол юбки и стала подниматься на холм.
Замок был красивый. Не такой большой, как она представляла, но горделивый, окруженный высокими деревьями и темно-зеленой чащей кустарников. К нему вела довольно широкая, вымощенная булыжником дорога.
Шанталь и Александр прошли через чугунные ворота и очутились в огромном, залитом солнцем дворе. Аккуратно подстриженные кустарники и газоны, яркие цветники — территория не выглядела заброшенной.
— Странно, — засмеялась Шанталь, — почему-то мне кажется, будто это наш дом и мы будем здесь жить!
Александр серьезно взглянул на нее:
— Ты бы этого хотела?
Шанталь пожала плечами:
— Не знаю!
Они поднялись на крыльцо по широким ступеням. Навстречу вышел лакей и поклонился.
— Добрый день, Филипп, — как ни в чем не бывало произнес Александр. — Как думаешь, сегодня приемный день?
Тот замешкался, но потом, вновь поклонившись, ответил:
— Для вас — всегда, мой господин.
Александр весело обратился к женщине:
— Вот видишь, а ты сомневалась!
Шанталь вошла внутрь. Пол вестибюля был выложен монументальными плитами. Двойная лестница с изящным кружевом перил вела наверх, на второй и третий этажи. Кое-где на стенах висели картины, но мебели, старинной и тяжелой, было немного. Шанталь заметила возле одной из стен скатанный в трубку огромный ковер. Высокие стрельчатые окна обрамляли темные шторы.
— Здесь несколько пустовато, — сказал Александр, — большая часть ценных вещей вывезена в Швейцарию.
— Все равно тут очень красиво. А чей это дом?
Александр стоял посреди вестибюля и смотрел на нее в упор. Женщина отметила, что в этом доме-замке, на фоне изысканной обстановки он выглядит по-другому. Внезапно Шанталь почувствовала себя маленькой и ничтожной. В былые времена она не могла и подумать о том, чтобы запросто разговаривать с таким человеком.
— Это мой дом, Люси. А если ты выйдешь за меня замуж, он станет и твоим. Я граф де Монтуа, и ты находишься в родовых владениях нашей семьи.
Шанталь не произнесла ни звука, на ее лице не дрогнула ни одна черточка. Он повел ее наверх, и она послушно шла, машинально переставляя ноги.
Александр привел ее в небольшой кабинет, усадил в кресло и налил вина.
— Мужчины в нашей семье традиционно занимаются политикой. Отец и брат были монархистами, тогда как я придерживаюсь республиканских взглядов. Моя юная жена в самом деле ушла к моему брату. Но они погибли во время переезда в Швейцарию — был сильный снегопад, и дилижанс съехал в пропасть. Эго случилось нынешней зимой. — И, помолчав, он добавил: — Так повелел Господь.
— Ты веришь в Бога? — прошептала Шанталь.
— Как и в будущее Франции. И потому буду участвовать в выборах в Национальное собрание. Что ты об этом думаешь?
— Вы не тот Александр, которого я знала несколько минут назад! — только и смогла сказать она.
Он сел рядом и взял ее за руку:
— Тот. Просто богаче и сильнее. И я люблю тебя, Люси!
Она подняла на него глаза. В них были непонимание и мука.
— Почему ты это скрывал?
— Потому что я уже был женат на женщине, которой нужны только титул и деньги. Я не притворялся, во время войны я действительно жил в той скромной квартире и делал все для того, чтобы страшные дни блокады поскорее закончились.
Шанталь чувствовала себя совершенно потерянной, она понимала, что ее счастье рухнуло. Бывшая проститутка и аристократ… Он состоятельный человек, политический деятель… Она не находила ни малейшей точки соприкосновения с ним, и она знала, что у нее недостанет сил сказать ему правду.
67 
