очень нудно 
136 
- Ненавижу!!! - прохрипела она, закашливаясь и поворачиваясь на бок.
- Это я тебя ненавижу, - ответил Кимао. - Ты высасываешь из меня жизнь. Ты топишь меня своими руками и умудряешься улыбаться при этом. Я ненавижу, когда ты улыбаешься мне этой пустой улыбкой. Я ненавижу эту улыбку!
Данфейт закричала, ударяя его руками по груди, пытаясь попасть ими по лицу и скинуть с себя.
- Давай!!! - ревел он, отбрасывая ее руки. - Давай, покажи мне силу своей ярости, матриати!!!
Спустя несколько минут, она успокоилась и, откинувшись на траву, уставилась в небо над головой. Голубое мирное небо с воздушными белыми облаками. Внутри было пусто, там было так же свободно, как и в этом небе. И лишь тени пережитых несколько минут назад эмоций, похожие на такие же облака, напоминали о том, почему она до сих пор плачет.
Кимао сидел рядом и смотрел в пропасть перед своими ногами. Наверное, ему стоило бы уйти, но этот поступок ведь ничего не решит. Ревность... Что это такое? Предостережение, что у нас могут что-то украсть или напоминание о том, что никто в этом мире не может никому принадлежать полностью? Мы воздвигаем стены, мы доверяем и верим, что кто-то не обманет нас, не оставит, когда соблазн предать будет очень велик. Но на самом деле в этом вопросе от нас мало что зависит. Нести ответственность мы может только за свои поступки, но никак не за чужие.
- Встань на колени, - произнес Кимао, поворачиваясь к ней.
- Зачем? - прошептала она, продолжая смотреть в небо над головой.
- Разденься и встань на колени, - более настойчивым тоном повторил он и расстегнул застежку своего костюма.
"Принуждение". Извращенная форма доказательства, что кто-то принадлежит кому-то. Напоминание, что ни что в мире не в силе изменить этот простой факт. Данфейт и подумать не могла, что он когда-нибудь сможет сделать подобное. Ошиблась? Не в первый раз, да и не в последний...
- Раздевайся и вставай на колени!!! - прогремел голос Кимао, и Данфейт закрыла слезящиеся глаза.
Рука потянулась к "молнии" на костюме и расстегнула ее, оголяя грудь и живот. Дани медленно поднялась на ноги, и стянув его со своих ног, отбросила в сторону. Дело за бельем. Его тоже снимать? Естественно, ведь он-то уже разделся...
Данфейт, освободившись от последних элементов своей одежды, отвернулась от него и встала на колени. Не страшно, тяжело только. И противно. Как же все это противно...
- "Принуждение", - произнес Кимао. - Зрячий ставит матриати на четвереньки и имеет, пока у той не подкосятся ноги. Он кончает столько раз, сколько ему вздумается, дергая ее за волосы и царапая спину, чтобы принести боль. А потом он режет ее оболочку, чтобы оставить на ней рубец, как напоминание о том, что ее ждет, если она ослушается его воли в следующий раз. Это - истязание и насилие, в результате которых жертва должна понять, что принадлежит только одному человеку, который и является для нее хозяином. Ты знаешь об этом, потому что Бронан в свое время сделал это с Эрикой.
- Приступай, - словно плевок, прошептала Данфейт и зажмурилась.
Кимао прикоснулся рукой к ее бедру и погладил нежную кожу. Данфейт сжала свои зубы, чтобы не заплакать. Приятное прикосновение... Как же мерзко осознавать это... Что же у нее осталось от гордости? От ее личности? От убеждений и взглядов? Это?! Удовольствие от насилия, которое он собирался совершить?
Кимао снова погладил ее и развел ноги шире. Его рука скользнула вперед и она заревела снова, потому что и это ей понравилось.
- Я никогда не понимал, почему при этом нужно ставить женщину на колени, - вдруг произнес он. - А сейчас понимаю, - прошептал Кимао и Данфейт закричала, припадая головой к траве и вжимаясь в нее.
Его язык, ласкающий... Его дыхание там, стало так горячо... Его поцелуй и снова язык, от движений которого вся она начала плавится...
Так много обычаев, так много культур. Одни ставят на колени, чтобы изнасиловать и причинить боль, а другие, чтобы исполнить обряд и доставить наслаждение человеку, без которого не хотят больше жить. Зависимость не может быть удобной, и "мужчина на коленях" - это тот, кто должен преклониться еще ниже перед той, которую любит.
Он обхватил ее бедра руками и снова прижался к влажной плоти, продолжая свои ласки с самого начала. Мысли Данфейт о нем и том, что он делает, сменились тихим стоном. Он ощущал ее удовольствие, словно свое собственное... Странно испытывать все это, но по-другому уже не хочется, нет, совсем не хочется...
136 
