Особенно,... 
47 
— Давай-давай, поднимайся, не так уж сильно он тебе навалял, я видел. Шлепнул, как розового младенца по попке, а ты взял и расклеился. Чего вообще удумал вырубиться? Стареешь? Слаб на удар стал?
— Не знаю, меня не часто бьют.
— Ну здесь это быстро наверстают, не переживай. Шея не болит?
— Нет. А кто его уложил?
— Да Федя своей дубиной. Затылок в кашу, вырубил моментально. Если есть сила, то зачем нужен ум, — в этом весь наш Федя. Рог, тебя не тошнит? Башка не кружится?
— Сказал же тебе, отстань, со мной все в порядке.
Поднявшись, бегло осмотрел поле боя, насчитал четыре фигуры поверженных великанов.
— У нас потери есть?
— Лысому руку вывихнули, крокодильи слезы льет, не знаю, как вправлять будем. Ванек морду подставил, нос набок свернули, глаза что у китайца, кровавые сопли и все такое. Ну и тебе прилетело, но так как мозги отсутствуют, думаю, последствий можно не опасаться. На вот, шапку надень, а то уши отвалятся, тут тебе не Канары.
— Но пока что не холодно.
— Вот именно что пока. Тут как прорехи в тучах появляются, так сразу холодает, я тогда еще приметил. Даже удивительно, ведь на солнечном свете — наоборот, теплеть должно.
— А где еще четверо?
— Огонь им не нравится, разбежались. Двое только до нас и добрались, но кое-как с ними управились. Пару обожгло, катались там, в снег зарывались. Забили их толпой после этих. А гнаться за теми — да ну их. Бутылок нет вообще, а они только их и боятся, к тому же не все. Даже пара успела нам слегка навалять, две пары точно кого-нибудь до инвалидности доведут. И это безо всякого оружия. Серьезные ребятишки тут обитают, не удивлен, что костров никто не палит.
Рогов, нахлобучив шапку, достал из снега топор, на рукояти которого красовались светлые царапины от зубов сраженного великана, и указал на брошенные вдали грубые баулы:
— Надо проверить, что там.
— Ты прям мысли мои читаешь. Я планировал тебя на ноги поднять, ну а потом заняться вдумчивым мародерством. Решительно осуждаю столь позорное занятие, но ему не откажешь в изрядной доле притягательности.
Тюк еще не начали развязывать, а Рогов уже заподозрил неладное. Уж очень нехороший запашок доносится. Это только кажется, что здесь, в вечных снегах, разложение невозможно. Еще как возможно, главное, чтобы тела или туши оказались на открытом месте, доступном для прямых солнечных лучей. От чистого наста они отражаются, почти не передавая ему своей энергии, но с темными предметами все иначе, те поглощают немалую долю света, и переводится эта доля в тепло. Разреженный воздух и при отрицательных температурах отбирает его медленно, даже минимально закаленный человек может голышом бродить по ледникам, если день ясный и безветренный. Но, разумеется, с утра до вечера заниматься нудизмом вряд ли получится — все же температуры не комфортные.
Где-то выше тело может сохраняться десятилетиями, но на этой высоте, если не зароется в снег или хотя бы в тени не окажется, не протянет и пары лет.
Кусок брезента скрывал завернутый труп. Голова размозжена, кожа отслоившаяся, омерзительного оттенка, запашок с ног не сшибает, но изрядный.
Киря, без брезгливости склонившись над телом, сообщил:
— Похоже, этот бедолага из первых. Самых первых жмуров. Тех, кого кончило при переброске. Голова раздавлена в хлам, скорее всего плитой придавило. И пролежал долго.
— И зачем этим уродам нужен такой покойник?! — спросил позеленевший от неприглядного зрелища Айболит.
— А я почем знаю? Может, гнусную некрофилию практикуют, а может, у них острая фаза продовольственного кризиса.
— Они это собрались есть?! Да я сейчас блевану.
— Вперед. Но не забудь потом собрать рвотную массу и вернуть назад. Нельзя харчи переводить, у нас все до грамма учтено.
Эти слова оказались последней каплей, Айболита и правда начало выворачивать.
Рогов, склонившись над вторым баулом и уловив тот же омерзительный запашок, приказал:
— Оттащите их к подножию холма и снегом забросайте немного. Потом его еще наметет, хоть какие-то похороны.
Нет возможности устроить полноценные могилы. Для этого придется долбить промерзлую землю, а это работа даже не на часы, а на дни. Да и какой смысл в похоронных ритуалах? При катастрофе в первые мгновения погибли тысячи, а многие из уцелевших не пережили их даже на полчаса, быстро угаснув под сдавливающими завалами. Каким образом можно всех похоронить? И кто будет этим заниматься? Кучка мародеров, явившаяся за железом и ограниченная жесткими сроками? Если задержатся, обрекут себя на голод, а может, и смерть, им нельзя отвлекаться от главной задачи.
47 
