Эпилог.  

- Мы собрались здесь для того, чтобы сочетать священным браком эту женщину и этого мужчину…

 - Кейн… Прости меня, мальчик мой…

 Голос срывается, слезы ручьем бегут по щекам, и на какую-то долю секунды я перестаю видеть своего сына, стоящего передо мной. Он молчит. Он ничего не говорит, на его лице прежняя, ничего не выражающая маска, но по крепко сжатым кулакам я вижу, что это дается ему нелегко.

 – Я понимаю, это тяжело сделать. Но, прошу тебя, только не отталкивай меня, умоляю! Разреши мне видеть тебя, хоть изредка, продолжать заниматься с Эрикой, увидеть рождение моего внука… Пожалуйста…

 Рыдания захлестывают меня, и я отворачиваюсь, стараясь скрыть их от сына. В последнее время я почувствовала себя живой. Я присутствовала на свадьбе Кейна, я нянчилась с внучкой, я болтала с Эрикой и по мере возможности помогала ей справиться с проблемами беременной женщины… И я была счастлива. И не переживу, если мне вновь придется наблюдать за жизнью детей со стороны. Фотографии и крохи информации – теперь этого слишком мало. Я хочу больше! И я сама, собственными руками, испортила все.

 Мне на плечи ложатся тяжелые мужские руки.

 - Эстер… Мне тяжело принять все это… Я вырос, считая свою мать ехидной, бросившей своих детей. И вдруг внезапно выясняется, что все это время она находилась возле нас.

 Мои плечи дрожат, в горле застрял комок, и я тщетно пытаюсь хоть как-то успокоиться, чтобы не показывать свое страдание сыну. Да, Кейн, ты прав, ты сам не понимаешь, насколько ты прав. Я ехидна, я бросила своих детей, и они только чудом выросли, не превратившись в таких же подонков, как их отец. Я должна была защитить их, а не малодушно уходить из дома. Я должна была бороться за них!

 - Эстер… Успокойтесь… успокойся. Все хорошо. Я не собираюсь отталкивать вас… тебя. Если я это сделаю, Эрика выгонит меня из дома. – В голосе Кейна слышится смех, и я тоже улыбаюсь. – Может быть, я не смогу назвать тебя мамой, но, должен признать… Видя твое отношение к Эрике, я иногда думал, что ее собственные родители заботятся о ней значительно меньше. Эстер, ты всегда будешь желанной гостьей в нашем доме.

 Я порывисто поворачиваюсь и утыкаюсь носом в его плечо. Кейн, мальчик мой… ты можешь называть меня как хочешь, если я буду присутствовать в твоей жизни. И, возможно, когда-нибудь придет тот самый день…

- Если кто-нибудь знает причины, по которым этот брак не может быть заключен, пусть произнесет их сейчас или оставит их при себе навсегда…

 - Так ты все-таки рассказала мальчику все?

 - Да, Джон. Точнее, это сделал Картер. Я не знаю подробностей, ни Кейн, ни Эрика не желают говорить об этом.

 - Хоть раз в жизни этот му… прости, Лиз. Хоть раз в жизни твой бывший муж смог совершить что-то достойное. Ну, кроме того, что сделал тебе детей.

 - Не надо так, Джон. Картер уже мертв, а ты знаешь, что…

 - Знаю, знаю. О мертвых – либо хорошо, либо ничего. Ну и черт с ним.

 - Да, думаю, что Картер сейчас именно в такой компании. – Я улыбаюсь и вновь серьезнею. – Джон, что теперь будет с корпорацией?

 - Картера? Лиз, не волнуйся. Кейн – сообразительный мальчик. У него хватило ума обратиться ко мне за советом. Мои юристы нашли лазейки в договоре с Сандерсом. Он будет разорван, и неустойку платить не придется.

 - Но там были и другие проблемы? Все их счета…

 - Ну, придется немного поджаться. Мэтт и та девица не смогли украсть все до единого цента, кое-что осталось. Может быть, Кейн не сможет купить себе «ламборджини» в этом сезоне, но на жизнь ему хватит.

 - Джон… Ты так легко говоришь об этом.

 - Лиз… - Келлер ласково проводит рукой по моему лицу. – Я уже сказал, что Кейн – сообразительный мальчик. Он предложил мне заключить с ним договор вместо Сандерса. На других условиях, разумеется.

 - И ты согласишься?

 Джон молчит, но я вижу по его глазам, что да.

- По доброй ли воле вы вступаете в брак?

 - Да.

 - Да.

 - Эстер! – Эрика, захлебываясь слезами, врывается в мой дом. Я поспешно обнимаю ее и веду на кухню.

 - Тихо, девочка, успокойся. Выпей воды, тебе нельзя волноваться. Что случилось?

 - Эстер, - вновь всхлипывает она, обнимая большой живот. У меня подкашиваются колени и сжимается сердце, но я наливаю в стакан воды и капаю туда успокоительное.

  143