37 
В дверь раздался негромкий стук. Я медленно повернула голову. Кто это может быть?
— Рита, это я, открой!
Семен! Наверняка что-то случилось, если он примчался ко мне, даже не позвонив! Может быть, кто-то из сельчан выдал мое местонахождение и ко мне мчится Пронин?
Я распахнула дверь, и Семен, ничего не говоря, подхватил меня на руки и покружил. Лицо у него было таким радостно-смущенным, что я сразу поняла: случилось что-то очень хорошее.
— Ну, говори, не томи! Что случилось?
Он выдохнул на одном дыхании:
— Я свободен!
Я не поняла.
— От чего свободен?
Он посадил меня на диванчик, сел рядом. Взгляд у него был размытым, как у пьяного.
— Ты что, выпил?
Он снова засмеялся.
— Нет. Хотя мое состояние и сродни алкогольному опьянению, ты права. Но я пьян от счастья. — Видя мое недоуменное лицо, пояснил: — За Валентиной приехал Гришка и увез ее и детей. От него ушла очередная жена, и он решил, наверняка в пику ей, что у него должна быть полноценная семья. Валентина попросила меня сразу развестись, чтоб не терять, как она сказала, шанса на счастье. В общем, мы сегодня все мотались в райцентр, где живет Гришка, и развелись. Валентина сразу же заставила его с ней зарегистрироваться. Детей, как он сказал, он переведет на себя.
Мне стало жаль ребят.
— А как к этому отнесся Вася? Он же уже взрослый мальчик, он все понимает.
— Он доволен. Это двусмысленное положение ведь всех доставало. Мне кажется, ему и лучше будет с родным отцом. К тому же Гришка бизнесом занимается, у него несколько своих магазинов в райцентре, так что возможностей у него больше, чем у меня. Ну, ты понимаешь.
Я понимала одно, мне ничто больше не мешает любить его так, как хочется. В моей груди созрело решение — прятаться я больше не буду! Я поняла, чего хочу, и теперь мне нужно разобраться со своим прошлым, чтобы очистить дорогу для будущего.
— Я рада.
Эти аморфные слова его враз насторожили. Внимательно посмотрев на меня, он спросил:
— Насколько сильно? Мне можно остаться на ночь?
Мне очень хотелось оставить его не только на ночь, но и на всю жизнь, но мешали химеры прошлого.
— Попозже. Не сейчас.
— А когда?
Я внезапно спросила:
— Какой сегодня день? Понедельник, вторник? — в этой глуши я в самом деле понятия не имела, что за день недели прожит. Ни к чему было следить за календарем.
Семен призадумался.
— Ну и вопросик! Я ведь работаю без выходных, так что черт его знает, что сегодня за день.
Достал телефон, посмотрел на дисплей.
— Число есть, а дня нет. Ну да ладно.
Он набрал номер и ему ответил грубоватый женский голос.
— Клава, сегодня какой день недели? Пятница? Хорошо. Нет, больше мне ничего не нужно, спасибо.
Отключившись, он повторил:
— Сегодня пятница. Моей секретарше можно верить, в таких делах она весьма аккуратна.
Пятница! Чудесно! Значит, завтра можно будет поставить все точки над i.
Семен озабоченно покрутил головой.
— Что ты опять задумала?
— Ничего особенного. Хочу поговорить с бывшим мужем. Мне тоже нужно быть свободной.
— И где ты с ним хочешь встретиться?
— В Пореченске. В своем доме.
— Но ведь там стоит наблюдение и тут же примчится Пронин!
Я коварно усмехнулась.
— Так и задумано. Нам давно пора поговорить всем вместе. Теперь, когда я заново обрела смысл жизни, я знаю, что им сказать.
Семен приосанился. Он еще никогда не бывал чьим-то смыслом жизни, и теперь явно гордился собой. Впрочем, это состояние у него быстро сменилось ироничным покашливанием.
— Приятно, приятно. Но все-таки, может, не стоит так рисковать? Пронин показался мне опасным типом.
— Там будет Георгий, поэтому Роману придется спрятать коготки. Да и я больше не позволю ему делать все, что вздумается.
Он невесело засмеялся.
— Противовес из двух мужиков думаешь устроить? А для меня во время этой разборки места не найдется?
Я испугалась. Зачем? Кто знает, что может выкинуть взбешенный Пронин? За Георгия я не боялась, а вот за Семена — да.
— Я хочу разобраться во всем сама. Понимаешь? Ты меня будешь только отвлекать.
Семен скептически хмыкнул.
— Отвлекать? Забавно. И как это?
— Мне нужно будет быть твердой и даже жесткой. А при тебе я такой быть не могу.
Он покивал каким-то своим мыслям.
— Понятно. Значит, сейчас мне лучше уйти?
37 
