Последние отзывы

  28  

— Вот именно. Через полгода у тебя будет большая стена, покрытая именами — что-то вроде гигантского манифеста покупателей губок, объединение, почти памятник.

— Смешные вы люди. Что вы хотите, чтобы я делал у этой стены?

— Она не для тебя. Для людей.

— Но они пройдут мимо, эти люди.

— Не пройдут. Возможно, около тебя и тележки выстроится очередь.

— С чего ради, скажите на милость?

— За компанию и немного просто так. Это уже немало.

— Потому что им этого захочется?

— Ну, не настолько, как ты думаешь.

Пи погрузил хлеб в кофе, откусил кусочек и погрузил снова.

— Не могу решить, дурацкая эта идея или что-то замечательное.

— Я тоже.

Пи закончил кофе и скрестил руки на груди.

— И вы полагаете, что я мог бы написать и свое имя? — спросил он. — Например, внизу справа, как если бы я подписал весь этот базар, когда он будет закончен?

— Если тебе так захочется. Но придется оплатить губку. В этом вся соль.

— Это-то понятно. Вы меня принимаете за жулика?

Пи размышлял еще, не шевелясь, в то время, как Адамберг надевал куртку.

— Знаете что, — сказал Пи, — есть загвоздка. Дело, в том, что у меня нет никакой стены.

— У меня тоже. Я добыл ее этой ночью у Министерства внутренних дел. И поведу тебя ее посмотреть.

— А Мартен? — спросил Пи, вставая.

— Кто такой Мартен?

— Ну, моя тележка.

— Да, конечно. Твой Мартен всегда будет под бдительной охраной полицейских. Он видел исключительные события, которые дважды в жизни не повторяются. Береги его.

У двери часовни Адамберг и Пи молча рассматривали высокую стену одинокого серого здания, заканчивающуюся крутой крышей.

— Это государственное? — спросил, наконец, Пи.

— Они не пожелали дать мне Трокадеро.

— Еще бы.

— Можно рисовать поверх, — сказал Адамберг.

— Да. Одна стена стоит другой.

Пи приблизился к зданию, прощупал ладонью поверхность.

— Когда я могу начать?

— Краски и лестницу получишь завтра. А затем крутись сам.

— Могу я выбирать цвета?

— Ты тут командуешь.

— Я возьму для краски круглые горшки. Это даст мне диаметры.

Мужчины пожали друг другу руки, и Пи поморщился.

— Ты не обязан этого делать, — напомнил Адамберг. — Возможно, это дурацкая идея.

— Мне она нравится. Через месяц у меня уже будут имена до середины бедер.

— Что тебя беспокоит?

— 4.21. Она знает, что именно я, Пи Туссен, нашел мерзавца, который стрелял в нее?

— Узнает.

Адамберг медленно удалялся, руки в карманах.

— Эй! — закричал Пи. — И вы полагаете, она придет? Полагаете, она придет ко мне купить губку? Оставить свое имя?

Адамберг повернулся, поднял глаза к серой стене и развел руки, выражая полное недоумение.

— Ты сам это узнаешь! — крикнул он. — А когда узнаешь, скажи мне!

Он махнул рукой и продолжил свой путь.

— Именно ты пишешь историю, — прошептал он, — а я… я приду ее читать.

КОНЕЦ

  28