Особенно,... 
180 
– Ты не ударил в грязь лицом. Они в восторге, – радовалась Джесс на обратном пути. – Кого Джонни приглашает присесть с ним, тот может не сомневаться – он в полном порядке.
Ленни слушал вполуха. Он гадал, видела ли Лаки шоу, и надеялся, что видела.
Их разделяло только несколько часов лету, но он безумно скучал.
Лаки устроилась за рабочим столом Димитрия, чтобы довести до конца кое-какие планы,. связанные с отелем «Сантанджело». Она надела наушники плейера и включила Исаака Хайеса, одного из ее любимых певцов в стиле «соул». Он идеально подходил к ее настроению, его глубокий и выразительный голос передавал все те чувства, которые она сама испытывала.
В одиннадцать тридцать Лаки посмотрела на телевизор и машинально включила его.
– А вот и Джонни! – объявил знакомый голос Эда Макмохана.
Джонни Карсон, самый знаменитый человек на американском телевидении, предстал перед камерами и вступил в шутливую перепалку с собравшимися в студии.
Лак и взяла бокал и уселась перед телевизором. Посреди монолога Джонни она щелкнула выключателем.
Через пять минут она снова включила телевизор.
Стоит ли смотреть выступление Ленни Голдена?
А что тут такого?
Когда он наконец появился, его встретила буря оваций. Очевидно, Алиса недаром говорила, что он хорош.
Так оно и оказалось. Его острый, ироничный ум находил отклик у каждого. И ещё он прекрасно выглядел.
Лаки закурила сигарету и в задумчивости выпустила колечко дыма.
Ленни Голден.
Нечто большее, нежели мимолётная интрижка.
На следующий день после шоу Ленни, к неописуемой ярости Джесс, отменил свой концерт в одном из клубов и улетел в Нью-Йорк. Он остановился в отеле «Регент» и позвонил Лаки.
– Я здесь, и нам необходимо поговорить, – заявил он.
– Нет. Ничего не выйдет, – ответила она.
– Не надо меня мучить. Просто пообедай со мной, и всё.
– Но зачем? Это ничем хорошим не кончится.
– Затем, что я хочу, чтобы ты, глядя мне в глаза, подтвердила, что между нами больше никогда и ничего не произойдёт. И тогда я оставлю тебя в покое. Даю слово.
Лаки не знала, что сказать.
– Ну как, договорились? – настаивал он.
– Не знаю…
– Эй, ты же хочешь, чтобы я оставил тебя в покое, так? Я ведь действительно могу довести тебя до белого каления звонками, письмами и цветами. Я могу постоянно ошиваться вокруг твоей квартиры и всячески усложнять твою личную жизнь – понимаешь? – Он помолчал. – На вашем месте, мадам, получив такое заманчивое предложение, я бы пулей прилетел. – Он выждал долю секунды, чтобы она могла решиться.
– Итак – когда за тобой заехать?
– Из этого не выйдет…
– …ничего хорошего, – закончил он за нее. – Жди меня в восемь тридцать.
Лаки начала было возражать, но он повесил трубку прежде, чем она успела сказать что-то членораздельное.
Лаки Сантанджело достанется ему, и ничто его не сможет остановить.
ГЛАВА 83
Франческа Ферн восприняла новый брак Димитрия Станислопулоса как личное оскорбление. При любой возможности она возвращалась к этой теме, причем чем меньше оставалось времени до конца круиза, тем горячее становились ее упреки.
– Какое унижение! – жаловалась она во время неизменной партии в триктрак. – Весь мир знает, что ты любишь именно меня. И вдруг ты женишься на этой... этой... особе. Что, по-твоему, я должна испытывать? Ты меня выставил на посмешище всем.
Он наклонился и погладил ее рыжие жесткие волосы. Потом его рука скользнула за ворот ее низко вырезанного платья и остановилась на груди с твердыми сосками.
– Очаровательно, – пробормотал он.
Форма ее груди напоминала ему об африканке, чью фотографию он видел когда-то в «Нэшнл Джиографик». Ничто не действовало так возбуждающе, как возможность впиться поцелуем в ее соски.
Она отбросила его руку.
– Черт побери, Димитрий! – сверкнула она глазами. – Разве моей любви тебе казалось недостаточно?
Димитрий быстро перешел в оборону.
Я женился на Лаки ради ребенка, – в сотый раз пояснил он.
Да. А теперь ты должен с ней развестись, – объявила Франческа тоном, не терпящим возражений.
Не думаю, – ответил Димитрий. – Она нам не мешает. Она очень независима и, честно говоря, дорогая, в твое отсутствие я испытываю нужду в женском обществе.
Она не женщина! – ядовито бросила Франческа. – Она дешевка! Не знаю, как ты вообще мог до нее дотрагиваться. Она плебейка. Цыганка. У нее такой вид, будто она всегда грязная.
180 
