— Я ведь ничего не сказал, — ответил Тернер. Взгляд его пронзительных голубых глаз мог сказать гораздо больше, чем любые слова. — Ники, я возьму другой стул, а ты принеси себе подушку.
Ники вызывающе посмотрел на него, поудобнее устроился на стуле и, взяв вилку, уставился на пиццу.
Тернер скрестил руки на груди. Их молчаливый поединок длился целую минуту, а потом Ники, метнув в сторону Тернера недовольный взгляд, встал из-за стола.
— Вообще-то я могу сама сходить за подушкой, — заметила Шейла. — Ему только три года.
— Он уже достаточно большой, чтобы принести подушку, а также чтобы поучиться хорошим манерам!
Его слова прозвучали жестко, но в глазах Тернера, смотревшего вслед убегавшему мальчику, сияла нежность. Он обернулся к ней, нежность по-прежнему теплилась в его взгляде.
— Никто никогда раньше не готовил для меня пиццу. Она выглядит великолепно. — Он зашел в гостиную и вернулся со стулом с высокой прямой спинкой.
— Ну, так давайте попробуем мою стряпню, пока она не остыла, — подчеркнуто весело предложила Шейла.
Шейла разрезала пиццу, но когда она встала, чтобы сходить за Ники, сильная рука остановила ее. Тернер покачал головой.
— Пусть он сделает это сам.
Наконец Ники появился, и, казалось, был очень доволен собой. Шейла заметила, что он принес подушку не со своей постели.
— Это моя подушка, — с улыбкой заметил Тернер.
Ники осторожно положил подушку на свободный стул, взобрался на нее и с довольным видом устроился наверху.
— Кажется, он хочет мне что-то сказать? — спросил Тернер.
— Мне пиццу, сейчас же!
— Пожалуйста, дайте мне пиццу, — спокойно поправил его Тернер.
Ники нахмурил свои темные брови и скорчил свою знаменитую мрачную мину. Тернер тоже сурово нахмурился ему в ответ.
— Пожалуйста, — нехотя сдался Ники.
Шейла разложила пиццу по тарелкам, неожиданно пожалев, что не приготовила что-нибудь более изысканное.
— Очень вкусно, — радостно заявил Тернер.
В следующий раз он сам может приготовить еду. Пусть у них будет всеобщее равноправие, если еще представится такая возможность. Ведь в любую минуту могла объявиться Мария. Подумав об этом, Шейла разволновалась. Она не сводила с него глаз. Она могла бы поспорить, что он пробовал гораздо более изысканные кушанья, чем пицца, которая оказалась достаточно вкусной.
Шейла испугалась, что он сможет узнать, о чем она думает, догадаться о ее желаниях.
— Вы, конечно, любите яблоки, — решила она продолжать разговор.
— Я?
— И морковь.
— О, вы имеете в виду то, что лежит в холодильнике.
— В доме нет других свежих фруктов и овощей.
Он смутился.
— Я покупаю их для лошадей.
— Мне шесть лет, — объявил Ники, косо взглянув на Тернера.
— Не слишком ли ты маленький для своего возраста? — сухо спросил Тернер.
— Пить, сейчас же! — приказал Ники Шейле.
— Неужели ему все всегда сходит с рук? — изумленно спросил Тернер.
— Ему только три года.
— А я думал, что ему шесть, — заметил Тернер. — Ники, если ты хочешь чего-нибудь выпить, ты должен попросить по-другому.
— Пить, сейчас же, Поппи. — Ники захихикал. — Пить, Поппи, пить.
— Спокойной ночи, Ники, спокойной ночи, — предупреждающе прорычал Тернер.
— Пожалуйста, пить, — сдался Ники.
— Выпьешь молока, — предложил Тернер.
Ему налили молока. Он подул на него, пустив несколько пузырей.
— Он всегда так себя ведет? — спросил Тернер Шейлу.
Внезапно ее охватил безумный гнев. Как он осмеливается спокойно сидеть здесь и осуждать маленького мальчика, которого не помогал растить?
— Ему нужен отец. Терпеть не могу, когда вы, мужчины, поступаете подобным образом. Отказываетесь от детей, потому что вам легче зачать ребенка, чем помогать воспитывать его, а потом жалуетесь на невоспитанных детей, которых растят матери-одиночки.
Он пристально посмотрел на нее, и что-то засверкало в его глазах. Ей показалось, что это или боль, или сожаление, но его слова развеяли все ее предположения:
— Вы думаете, что он мой сын?
Шейла разглядывала Тернера и Ники. Не заметить родственную связь между ними мог только слепой.
— А разве нет? — она недоверчиво усмехнулась.
— Не думаю, что нам следует говорить об этом в его присутствии.
В этот момент раздался телефонный звонок. Свирепо взглянув на нее, Тернер встал и направился к стойке буфета.