51 
– Противоположных позиций не существует, когда речь идет о деньгах. Ваш отец ведь работает не ради какой-то высокой цели. Он работает ради этой вашей приемной матери, а она умерла. И ему уже не надо зарабатывать для нее деньги. И для вас ему тоже не надо зарабатывать. Я могу найти вам дело, которое вполне вас обеспечит. Ему, конечно, нужно немного для себя, и тут я могу помочь ему, если только он меня послушает.
– Каким образом?
– Буду хорошо платить за любую информацию, какую он мне доставит.
Я заметил, что мистер Квигли всегда употреблял слово «информация» и никогда «разведывательные данные». Возможно, он считал слово «информация» более безобидным.
– Не возражаете, – спросил мистер Квигли, – чтобы я прямо с утра пошел и встретился с ним? За это время он уже успеет все обдумать. Ситуация изменилась. Ваша мать – как же ее звали, Лайза? – умерла.
– Можете делать что хотите. Это не поможет. Он никогда не простит мне, что я ему лгал.
– Пожалуй, я сумею преподнести ему вашу ложь в новом свете.
– Он вам не доверяет.
– Мне, возможно, и не доверяет. Но в финансах доверяют банку. И я могу быть для него таким банком.
Мне до смерти надоели эти два слова – «банк» и «финансы». Хотелось спать.
Под конец мистер Квигли оказал мне великую услугу: нашел мне неподалеку более или менее подходящую комнату и заплатил за одну ночь. Уже прощаясь, он попросил меня звать его Фредом.
– Вообще-то, мое имя Сирил, – сказал он, – но все мои настоящие друзья зовут меня Фредом. – Такое было впечатление, точно он оставил свою подпись – настоящую или фальшивую – под неким соглашением, и я невольно подумал, что имя Сирил куда больше подходит ему, чем широко распространенное Фред.
Меня разбудили около десяти и позвали к телефону. Чей-то голос произнес:
– Говорит Фред. – И я долгое время не мог вспомнить, кто такой Фред. – Квигли, – нетерпеливо пояснил голос. – Я – в «Континентале». Пожалуйста, немедленно идите сюда.
– Немедленно не могу. Я не одет.
– В таком случае, пожалуйста, одевайтесь быстрее. – Он говорил так, словно уже был моим работодателем.
Я увидел его в холле – он ждал меня и тотчас отвел в сторонку, подальше от ушей портье.
– Он уехал, – сказал он.
– Уехал – куда?
– Это-то я и хотел бы знать. У портье есть письмо для него. С английской маркой. Это интересно. Попросите дать его вам. Скажите, что идете к мистеру Смиту. И попросите портье дать вам ключ от его номера. Мне они не дадут, но они знают, что вы там жили, а номер все еще числится за ним.
– А зачем мне ключ – или вам?
– Там могут быть следы.
– Чего?
– Того, что он затеял.
– Мне казалось, вы знаете – это как-то связано с оружием.
– Я же газетчик, – Квигли продолжал держаться своего неправдоподобного прикрытия, – мне нужны подробности.
– Если это подробности финансового порядка, – сказал я не без издевки, – они, я полагаю, наверняка заинтересуют «Уолл-стрит джорнел».
Но до Квигли не дошло, что я подтруниваю над ним.
– Да, финансовые дела мистера Смита представляют большой интерес, а также – кто его финансирует. Думаю, это письмо может дать нам ключ к разгадке.
Я не стал препираться и пошел за письмом и ключом. Получить их оказалось делом нетрудным. Портье, по всей вероятности, думал, что я ночевал в номере. Войдя в комнату, которую мы делили с Капитаном, мистер Квигли быстро приступил к осмотру.
– Он не мог уехать далеко, – сказал он. – Явно намерен сегодня вернуться. – И он протянул мне скомканную пижаму, лежавшую на диване.
– Это я тут спал, – сказал я. – Это моя пижама.
– А-а! – Он не огорчился, успев за это время перевернуть подушку на кровати. – В таком случае эта – его. Все равно выходит так на так. Он рассчитывает вернуться.
– Вы этому рады?
– Да, потому что куда легче наблюдать за ним, когда он тут. Я полагаю, он полетел обычным маршрутом. Над Коста-Рикой. Затем пересечет границу и сбросит оружие где-нибудь в районе Эстели, где особенно сильны сандинисты.
– Я что-то не пойму, о какой вы говорите стране.
– Посмотрите-ка в гардеробе, а я проверю ведро для мусора.
Я повиновался. Мне самому было интересно. Никогда еще я так близко не соприкасался с деятельностью Капитана, благодаря которой мы с Лайзой вполне уютно жили столько лет. Чем-то близким к «информации», как любил это называть мистер Квигли, можно считать лишь прочитанную мною строчку в «Телеграф», где говорилось о «мужчине с военной выправкой», спросившем у ювелира, как пройти на Бэкстер-стрит. Бэкстер-стрит, а теперь Эстели – два неведомых мне места, упоминание о которых отделяло друг от друга несколько лет.
51 
