Последние отзывы

  92  

– Брэнна, я не думаю. Я чувствую!

Она положила руки ему на грудь.

– Значит, мы не должны позволять себе это чувствовать. Если из-за него мы перестанем рисковать там, где это необходимо, считай, он уже сделал нас слабее.

– А если мы перестанем прислушиваться к своей интуиции, это сделает нас слабее вдвойне.

– Вы оба правы. – Вошла Айона. – Мы вынуждены к себе прислушиваться. Мне все время страшно за Бойла, но мы все равно делаем то, что должны. Благодаря интуиции мы и держимся.

– А между прочим, ты права, – согласилась с ней Брэнна. – Ты, например, чувствуешь врага, но это тебя не останавливает, – повернулась она к Фину. – И я тоже. Могу дать тебе слово, что буду себя защищать всеми возможными способами. А уж в них я толк знаю.

– Это правда. Айона, я собираюсь открыть вино. Ты будешь?

– А что мне остается?

– Фин, когда разберешься с пробкой, можешь почистить картошку.

– Айона, душа моя, – ангельским голосом пропел Фин, – ты же не откажешься почистить картошечку, правда, милая?

Брэнна не успела и возразить, как Айона уже сняла куртку.

– Буду помощником повара. Между прочим, Брэнна, не вижу, почему бы тебе не взять меня в обучение и не показать, как и что ты готовишь. Неважно что. Возможно, я как раз это блюдо решу приготовить на праздничный ужин для Бойла.

– Для праздничного ужина это будет несколько простовато. Это же блюдо на скорую руку, – начала было возражать Брэнна. – Хотя… Все, я поняла! Из любви к… Как же я раньше не догадалась?

– О чем? Что ты имеешь в виду? – не поняла Айона.

– Время. День, когда мы прикончим Кэвона. Он же все время был перед самым моим носом! Так, мне нужна моя книга! И астрологические карты. Я должна быть на сто процентов уверена. Вот на этом столе и разложим, это быстро.

Она схватила из рук Фина бокал, прошла к обеденному столу и щелкнула пальцами в воздухе. Моментально на столе возникли аккуратная стопка ее книг по магии, ноутбук, блокнот.

– Айона, как почистишь картошку, разрежь каждую на четыре части и сложи в большой противень. Сейчас включи духовку, пусть пока нагревается. Поставь на сто семьдесят пять.

– Это я могу, но…

– Мне нужно двадцать минут. Максимум – полчаса. Да… Потом польешь картошку оливковым маслом, ложки четыре. Хорошенько встряхнешь, чтобы все кусочки промаслились. Посыпь перцем и молотым розмарином. На глаз, это ты умеешь. В духовку на тридцать минут, потом скажу, что делать дальше. К тому времени я освобожусь. А сейчас – тихо! – прикрикнула она и резко села, не дав Айоне и рта раскрыть.

– Терпеть не могу, когда она говорит «примерно» или «на глаз», – проворчала Айона. – Или еще хлеще того – «до готовности»!

– У меня глаза тоже имеются, но у тебя наверняка выйдет вернее.

– В крайнем случае возьмем среднее между твоим и моим «глазом», может, и угадаем.

Айона старалась изо всех сил – скребла, чистила, резала, поливала, перемешивала, посыпала. И жалела, что рядом нет Бойла – тот хотя бы сказал, правильно ли она действует. Она вопросительно взглянула на Фина, тот развел руками, и противень отправился в духовку. Айона взвела таймер.

Оставалось только пить вино и надеяться. Они с Фином внимательно следили за Брэнной.

Та, придав себе деловой облик – откуда-то достала заколку и собрала волосы на затылке, закатала рукава свитера до локтей, – она сосредоточенно смотрела то в книгу, то в компьютер, делая какие-то пометки и расчеты.

– А вдруг таймер прозвенит, а она еще не освободится? – переживала Айона.

– Мы с тобой сейчас в свободном плавании. А ей лучше не мешать, не то нам несдобровать.

– Все! – Брэнна хлопнула ладонью по тетради. – Хвала всем богиням, я закончила! Это так просто, настолько очевидно! Ответ был совсем близко, да только я все время смотрела мимо.

Она поднялась, решительным шагом прошлась взад-вперед по кухне и налила себе второй бокал.

– Годовщина. Конечно! Что же еще?

– Годовщина? – У Айоны глаза полезли на лоб. – Моя? Годовщина моего приезда и нашего с вами знакомства? Но ты говорила, что это не то. Или годовщина нашего знакомства с Бойлом? Ты о какой годовщине говоришь?

– Нет, не твоя. И не ваша. Годовщина Сорки. Ее гибели. Годовщина ее смерти, того дня, когда она умерла сама и обратила Кэвона в пепел. Именно в этот день, только в наше время, мы все и завершим. Обязаны! Не саббат и не эсбат^[14]. Не священный праздник. А день Сорки.

– То есть день, когда первые трое обрели свое могущество, – подхватил Фин. – Тот день, когда они возникли – а значит, возникли и вы. Ты права! Все лежало на поверхности, но никто из нас не видел.

  92