Рауль пытался сосредоточиться, но счастливое личико и золотые кудри начисто перечеркивали эту возможность. Радость Саманты наполняла его душу светом, а еще он страстно хотел ее поцеловать.
— О, Рауль, я так счастлива!
Прежде чем они оба опомнились, Саманта обняла его и расцеловала в обе щеки, а он, не отдавая себе отчета в том, что делает, жадно приник к ее губам, и через секунду она ответила на его страстный поцелуй. Еще через мгновение она отстранилась и с некоторым смятением взглянула на Рауля.
— Не могу поверить, что я это сделала!
Он улыбнулся:
— Ты никогда не отличалась благоразумием.
— Это так. Но я это сделала!
Повернувшись, Саманта, смеясь, снова бросилась по горячему песку прямо в нежные объятия морских волн.
9
«ЦЫПЛЯТЫ»
— Думаю, надо пойти покормить зверюшек!
Рауль и Кончита пришли с утра к Саманте, как и договорились накануне. Саманта счастливо улыбалась, видя, как Кончита скачет по садовой дорожке.
— Каких же зверюшек, милая?
— Цыплятов!
— Цыплят. И еще индюшек, козочек, овечек и гусей. — В голосе Рауля звучала неподдельная нежность. — Пойдем, Саманта. Мы тебе все покажем. Кончита приберегла это от своего завтрака.
Малышка сжимала в кулачке большой кусок хлеба. Рауль повторил свои слова по-испански, и она энергично закивала, тряся золотистыми кудряшками, из которых немедленно выпали все заколки. Саманта протянула к ней руки.
— Позволь, я помогу…
Но девочка увернулась от нее, спряталась за ногу Рауля и недоверчиво глядела на Саманту немного исподлобья.
Еще слишком рано. Она просто не привыкла. Саманта знала, что это так, но обида и боль все равно терзали ее сердце.
— Дай-ка мне заколку, Саманта.
Рауль поставил на землю свой пакет с хлебом, нагнулся к девочке, собрал ее волосики вместе и мгновенно закрутил их в аккуратный хвостик, что свидетельствовало о большой практике в этом сложном деле. Девочка в ответ одарила его абсолютно солнечной улыбкой.
Через минуту они отправились в путь. Кончита ехала верхом на Рауле, ухитряясь еще и подпрыгивать у него на плечах.
— За птицами ухаживает специальный человек, так вот он сообщил, что у индюшек вылупились птенцы. Я решил, что Кончите захочется на них взглянуть.
Они шли среди виноградников и цветов, Кончита болтала ногами и использовала голову Рауля в качестве походного барабана. Наконец он подхватил ее и поставил на землю.
— Вот и они.
— Цыпляты…
Кончита в полном восторге ринулась в самую гущу перепуганных индюшат, производя среди них эффект маленькой бомбы. Саманта улыбнулась.
— Вся в меня. Такт и аккуратность… как слоник в посудной лавке.
Рауль улыбнулся в ответ.
— Всего лишь здоровый энтузиазм.
Смеясь, Рауль поймал Кончиту за руку и стал показывать ей, как правильно кормить индюшат — сначала кидать крошки дальше, а постепенно все ближе и ближе, чтобы птенцы успели привыкнуть. Вскоре пара самых отчаянных птенцов уже толкалась у ножек девочки.
— Привет, цыпляты…
— Цыплята!
— Я и говорю, цыпляты.
— Стой, не двигайся, малышка, будь очень осторожна.
Девочка превратилась в маленькую статую, шевелились только ее пальчики, крошащие хлеб.
Рауль с улыбкой протянул Саманте кусок хлеба.
Он прекрасен, подумала она, он прекрасен и добр к моей девочке.
Она пыталась понять испанскую речь, когда они с Кончитой сыпали зерно птицам и кормили остальных зверей в загоне.
Что-то привлекло ее внимание, что-то белое около клумбы.
— Глядите-ка, я нашла яйцо!
Саманта осторожно положила находку в чумазую ладошку своей дочери. Девочка в восхищении уставилась на яйцо.
— Оно тепленькое!
Рауль склонился над девочкой и мягко улыбнулся.
— Осторожно, оно очень хрупкое.
— Это тебе на завтрак, маленькая.
Саманта не могла отвести взгляд от лучистых глаз Кончиты.
— Да, да! Большое спасибо!
Саманта бросила на Рауля благодарный и теплый взгляд, но почти мгновенно отвела глаза. На секунду она представила невозможное: она, Кончита и Рауль вместе кормят «цыплятов», едят на завтрак свежие яйца и любят друг друга до конца дней своих.
Только этого никогда не будет, ибо Рауль считает ее мошенницей, обманувшей многих невинных людей, и к тому же виновницей смерти его младшего брата. Может быть, он и не против поцеловаться с ней пару раз, но никогда не позволит ей войти в его дом.