110 
Чем темнее волосы, тем сложнее дело. Если девушка не одержима состоянием корней волос, ногтей, одеждой, она же ждет разговоров, свиданий, откровений. Она, черт побери, хочет уважения. Которое я вполне могу ей дать. Я уважаю женщин все время, которое они проводят в моей постели, я отлично с ними обращаюсь вне ее, флиртую с ними, говорю, какие они красивые, но затем указываю на следующего мужчину, который поможет им меня забыть. Я даже достаю еду для их детей, лекарства и всякое такое, потому что времена сейчас сложные. Но если одна из них начинает слишком уж цепляться, у меня внезапно появляется много работы. Причем в другой стране.
Ну и вот, к тому времени, как спустишься по этой иерархии до брюнетки, ты получишь на руки женщину, которая знает, кто она такая, и любит себя достаточно, чтобы не меняться, и, скорее всего, попытается изменить тебя.
Напористые они, брюнетки. Даже те, что хрупкие и миниатюрные.
Блондинки с большими сиськами любят веселье, шик, побрякушки, жар, живут моментом. Я их обожаю. У меня от них крышу сносит. Жить с ними просто и весело. Они не вызывают чувств, которые сделали меня Костедробителем.
— Речь не о том, что Риодан делает, — медленно говорит Джо. — Речь, скорее, о том, кем он является.
Глаза у нее становятся серьезными.
— Он ведь невероятно умен, всегда на десять шагов впереди.
Да фигня это. Не настолько он умный. Я победил его в Триадах. Однажды. Примерно десять тысяч лет назад.
— Я раньше думала, что Риодану наплевать на всех и вся, но это неправда. Просто я не важна для него. Его страсть сильна и глубока. Вот почему он всегда так сдержан.
Да не смеши меня. Риодан сдержан, потому что помешан на контроле, вот и все. Почти каждый раз, как он нас перемещает, он в итоге рулит империей: как Король, как диктатор, а то и как чертов языческий бог.
— Я думаю, что именно Риодан — тот клей, что держит вас, ребята, вместе. Вы его семья, и он сделает что угодно, чтобы ее сохранить.
Ладно, по поводу этого Джо права. Были у нас темные времена. Не будь босса, не знаю, где бы мы все оказались. Расшвыряло бы нас по миру, если не по галактикам. Жили бы поодиночке. И жили бы плохо. Но Риодан заставил нас остаться вместе. И мы рады, что он это сделал. Ну, большинство из нас рады.
— Я вижу, как Риодан относится к миру, и хочу быть одной из тех частей мира, которыми он дорожит. Я хочу, чтобы за меня стоило сражаться. Хочу стать достойной усилий, которые он вкладывает в то, что для него важно. Как с Дэни.
Я не говорю Джо, что никто из людей не значит для босса столько же, сколько Дэни.
— И каким же боком все это относится к сексу? Ты говоришь не о крутизне в постели, детка. Ты говоришь о том, что хочешь мужчину, который не хочет тебя так же сильно, как ты хочешь его, в чем и заключается причина, по которой ты его хочешь. Босс ни фига не подарок.
Девчонки. Господи. Иногда до них просто не доходит.
— Риодан… — Джо замолкает и резко трясет головой, и я вижу момент, когда она решает все это дело смягчить — спасибо! — но потом берет и все портит, с тихим смехом говоря: — Ну, начнем с того, что он не блондин.
Я с подозрением смотрю на нее и запускаю руку в свои светлые волосы. Я отказываюсь верить, что женщина — любая женщина — практикует мою иерархию наоборот.
— А какое отношение это имеет к сказанному?
— Светловолосые парни круты и сексуальны, и… ну… с ними весело и все такое, но отчего-то я обычно их избегаю. А вот на брюнетов западаю. Не знаю, я просто серьезнее к ним отношусь. Воспринимаю их более… — Джо мечтательно вздыхает, — опасными. Риодан определенно опаснее тебя. В смысле… ну вот что ты делаешь? Спишь с блондинками и ведешь себя как первобытный человек. Но что бы я действительно хотела знать: умеешь ли ты читать мысли и сможешь ли помочь мне организовать мои? И если да, то что ты хочешь взамен?
— Риодан… — умудряюсь я произнести без рычания. Ладно, не умудряюсь, я немного рычу. — Ты считаешь его более опасным.
Мало Джо того, что она оскорбила мой óрган и все, что я им делаю, теперь она перешла к оскорблениям моего чертова существования.
— Я не хочу говорить о Риодане. Я пришла сюда, чтобы забыть его. Можем мы о нем не говорить?
— Ты сама подняла эту тему.
— Неправда.
— Пусть не прямо. Но не говори мне, что я самый крутой любовник, если это не так.
— Я вообще удивляюсь, что ты способен вести разговор. Я думала, что при-йа почти теряют способность мыслить. Почему бы тебе не занять рот чем-нибудь более приятным?
110 
