18 
Внезапно Роми осознала, какой вялой и растрепанной выглядит рядом с ним. Ей нужно было срочно принять душ.
— Я… ты не мог бы отвернуться? Мне нужно в ванную.
— Что ты так засуетилась, будто я никогда не видел тебя обнаженной? — насмешливо произнес Хавьер, и она, схватив подушку, швырнула в него.
— Если ты хочешь поиграть…
Вскочив с постели, она бросилась в ванную под его смех. Подушка ударилась о дверь.
Роми долго стояла под душем, затем, надев махровый халат, который оказался ей велик на несколько размеров, вернулась в спальню.
— Я еще раз заказал завтрак.
Подойдя к столу, Роми сняла крышку с блюда. Там было полно еды, и она покачала головой:
— И этого достаточно. — Опустившись на стул, она съела ломтик жареного бекона, затем отрезала кусок омлета и налила себе кофе. — Думаю, я могла бы покататься верхом, пока ты будешь играть в гольф, — сказала она, просматривая брошюру.
— Почему ты решила, что я собираюсь играть в гольф? — протянул Хавьер, отменив по телефону заказ.
Роми пристально посмотрела на него:
— Наверное, потому, что здесь два поля для гольфа по восемнадцать лунок каждое.
Хавьер поднял бровь:
— С чего ты взяла, что я захочу оставить свою жену в одиночестве?
— Тогда что ты предлагаешь?
— Например, можно остаться здесь.
Нет смысла спрашивать, чем он предлагал ей занять время.
— Мне не хотелось бы торчать в четырех стенах, — произнесла Роми с притворным спокойствием. Внезапно у нее пропал аппетит, и она отодвинула тарелку.
Три года назад она использовала любую возможность, чтобы побыть наедине с Хавьером. Забраться к нему на колени, обхватить руками его шею и накрыть его губы своими, а потом взмыть вместе с ним на вершину чувственного наслаждения. Ночи тогда казались ей короткими, а дни тянулись слишком медленно.
Смогут ли они когда-нибудь снова достичь такой идиллии?
Почему-то она в этом сомневалась, но в ее сердце теплилась надежда, что со временем их отношения станут более теплыми.
— В таком случае почему бы тебе не одеться? — предложил Хавьер. — Мы поедем в Сорренто, погуляем там, а затем отправимся в Портси.
Роми очень понравилось, как прозвучало это «мы». Быстро допив кофе, она пошла в гардеробную.
Ее ожидания оправдались. Они отлично провели время, гуляя по галереям и магазинам Сорренто, после чего перекусили в кафе.
Хавьер редко отходил от нее, и Роми бросало в жар всякий раз, когда он к ней прикасался.
Это напоминало ей о том времени, когда он был для нее целой вселенной. Какой же наивной она была, когда считала брак с Хавьером своей заветной мечтой!
Сейчас он стал реальностью, но по неправильным причинам. Ужаснее всего то, что ее раздирали противоречивые чувства. Как можно одновременно ненавидеть его за шантаж и желать воскресить то, что было между ними три года назад?
Это безумие. Нельзя войти в одну реку дважды.
— Ты слишком много думаешь, — сказал Хавьер, загадочно улыбаясь.
— Откуда ты знаешь?
Он прижал палец к середине ее нижней губы.
— Твой внешний вид тебя выдает.
Похоже, все ее попытки сохранять спокойствие оказались напрасными.
— Хочешь поужинать здесь или в отеле?
— Ты даешь мне возможность выбрать?
— Тебя это удивляет?
— Да, — ответила она. — Я бы поужинала здесь.
Уголки его рта поднялись.
— Медлишь с исполнением супружеских обязанностей?
Она не стала притворяться:
— Как ты догадался?
Глава 6
Ужин в уютном ресторане стал отличным завершением приятного вечера. Бокал вина помог Роми расслабиться, и она начала вспоминать забавные истории.
— Возможно, в первом классе имя Лулубель звучит красиво, — произнесла она, ехидно улыбаясь, — но в десятом оно настоящее проклятие.
Хавьер вальяжно откинулся на спинку стула.
— И как ее называли одноклассники?
— Лу или Бель было бы вполне нормально, но вот Лубе… Подростки могут быть такими жестокими.
— Но в конце концов она окончила школу и все стали называть ее так, как она предпочитала.
— Конечно, — согласилась Роми. — А как насчет тебя? У тебя было какое-нибудь прозвище?
Она сомневалась, что кто-то осмелился бы дать ему прозвище.
— Нет.
В школе Хавьеру пытались дать грубое прозвище, но он выражал свои протесты с помощью кулаков, из-за чего несколько раз оказывался в кабинете директора и был в шаге от исключения.
18 
