41 
Первым делом Роми позвонила Хавьеру, но наткнулась на автоответчик и сообщила о своем звонке. Выпив чаю и немного поев, она поблагодарила Марию и сказала, что хочет принять ванну.
— Вам нужна помощь? — спросила экономка. Девушка покачала головой:
— Спасибо. Думаю, я сама справлюсь.
Войдя в спальню, Роми испытала чувство облегчения. Раздевшись, она наполнила ванну водой и, положив в пределах досягаемости мобильный телефон, погрузилась в нее, вздохнув с облегчением.
Задумавшись о событиях уходящего дня, она спросила себя, что было бы, не предприми она решительных действий. Полицейские сказали, что парень находился под действием какого-то запрещенного вещества и поэтому его действия могли быть непредсказуемыми.
«Не думай об этом. Все уже позади», — сказала она себе.
Внезапно зазвонил ее мобильный телефон, и она, потянувшись за ним, увидела на дисплее имя Хавьера.
— Привет.
— И тебе привет.
При звуке его голоса внизу ее живота что-то запульсировало.
— Я пыталась до тебя дозвониться, но у тебя включился автоответчик, — объяснила Роми.
Потому что он в это время снова звонил в больницу и школу и бронировал себе билет на самолет. Хавьер не стал ей об этом говорить.
Она хоть представляла себе, что он почувствовал, когда ему позвонила Мария? Его охватили гнев и страх, причем последний преобладал.
О чем она только думала, оказывая сопротивление вооруженному преступнику, находящемуся под действием наркотиков?
Черт побери, он ведь мог ее потерять.
При мысли об этом кровь застыла в его жилах.
— Я в порядке.
Его жена обладала внутренней силой, которая всегда его восхищала, но в то же время она была очень ранима, хотя ей и удавалось это скрывать.
— Ну разумеется.
— Ты злишься.
«Даже представить себе не можешь как», — подумал Хавьер, но промолчал.
— Нам нужно поговорить. — И очень скоро они это сделают.
— Хорошо. Как прошел твой день? — спросила она. Хавьер едва удержался от смеха.
— Не очень, но в ближайшее время все поменяется в лучшую сторону.
— Ты собираешься ужинать с коллегами?
Войдя в спальню, Хавьер снял пиджак и бросил его на ближайший стул. Затем развязал галстук, снял ботинки и носки, отключил мобильный телефон… и направился в ванную.
Когда дверь ванной открылась, Роми ахнула. Хавьер увидел в ее глазах изумление и что-то еще, чему он пока не мог дать название.
— Что ты здесь делаешь? — Ее глаза сделались еще шире, когда он начал расстегивать пуговицы на рубашке. При этом он не сводил с нее глаз.
— Ты думала, я останусь в Сиднее?
«Да».
— Тебе не было необходимости возвращаться, — спокойно произнесла Роми, хотя внутри у нее уже начинал разгораться огонь желания.
Хавьер снял рубашку.
— Ты так думаешь?
Он расстегнул пояс брюк и потянул вниз замочек «молнии». Ее губы приоткрылись.
— Что ты делаешь? — произнесла Роми незнакомым сдавленным голосом.
— Собираюсь принять ванну вместе с тобой. — Сняв брюки, он расстегнул часы и положил на мраморный столик.
— Я в порядке, — еле слышно пробормотала она, когда он взял в ладони ее лицо и так нежно коснулся губами ее губ, что у нее перехватило дыхание.
Когда он отстранился, она могла только молча на него смотреть.
— Правда? — спокойно произнес Хавьер, затем стянул с себя трусы и, забравшись в ванну, сел напротив нее.
Его глаза были темными. Когда он осторожно поднес к губам его больную руку, она увидела в них что-то, чего не видела раньше.
— Я слышал официальную версию, — сказал он, — теперь хочу услышать твою. С самого начала.
«Пытается играть роль заботливого мужа?»
Его руки легли ей на плечи, затем скользнули вниз. Обнаружив у нее на боку небольшую красную отметину, Хавьер нахмурился:
— Роми?
— Официальная версия все объясняет, — ответила она.
— Не все.
Он не собирался сдаваться, и она, понимая, что ей не остается ничего другого, рассказала ему правду. При этом она не осознавала, что черты ее лица говорили больше, чем слова.
— Вот и все, — завершила она свой рассказ, небрежно пожав плечами.
«Не совсем», — подумал Хавьер, но пока ему было достаточно. Он положил ладонь ей на щеку и погладил большим пальцем нежную кожу. Ее зрачки расширились.
— С чего ты взяла, что тебе удастся его разоружить? — спокойно произнес он, хотя последние несколько часов не находил себе места при мысли о том, как все это могло закончиться.
41 
