23 
Миссис Уинчестер оказалась на редкость разговорчивой женщиной, казалось, даже звуки собственного голоса доставляли ей удовольствие. Но, к счастью для Вирджинии, дама была подвержена частым приступам морской болезни, и поэтому стоило пароходу покинуть нью-йоркскую бухту и выйти в открытое море, как она тотчас скрылась в своей каюте. Первые два дня их путешествия действительно немного штормило, но потом погода наладилась, стало тепло и солнечно.
У всех англичан, находящихся на борту, излюбленной темой для разговоров была погода.
— Я всегда считала август лучшим месяцем для морских путешествий, — снова и снова слышала Вирджиния.
Они даже приветствовали друг друга не иначе как:
— Чудесный сегодня день, не правда ли?
— О да! Прекрасная погода!
Пару человек пытались втянуть ее в свои разговоры, игры и прочие увеселительные мероприятия, организуемые для досуга пассажиров. Вирджиния была неизменно вежлива и любезна, но всем своим видом ясно давала понять, что она предпочитает, чтобы ее оставили в одиночестве. Ей о стольком нужно было передумать, разобраться в себе.
Она постоянно ловила себя на мысли, что после выздоровления будто заново родилась. Все эти долгие месяцы, проведенные ею в постели без сознания, были своего рода периодом внутриутробного развития эмбриона. И вот она родилась! И мир, окружающий ее, абсолютно ей незнаком, полон всяких чудесных и волнующих открытий. А главное — он не имеет ничего общего с тем унылым и мрачным мирком, в котором она жила.
Нынешнее ее состояние пьянило девушку именно духом свободы, которого она никогда не знала раньше.
— Я свободна! Я свободна! — повторяла она, счастливо жмурясь на солнце.
Свободна от деспотичной матери, от всех забот, от невеселых мыслей о будущем. Пароход казался Вирджинии волшебным кораблем, уносящим ее из прошлого прямо в будущее, минуя все хлопоты и тревоги сегодняшнего дня.
Когда наконец на горизонте показалось побережье Англии, ее охватило странное чувство, какое, должно быть, испытывали древние завоеватели, ступая ногой на открытые ими земли. Ее переполняло радостное волнение, но страха не было. Она была одна, но не чувствовала себя одинокой. Впервые в жизни она была свободна в своих поступках и могла делать все, что считает нужным.
Вот сейчас она ступит на берег и растворится в этой толпе, исчезнет, и никто и никогда не найдет ее. Захочет, поедет на материк, захочет, немедленно вернется в Америку. Захочет… Чем ближе становился берег, тем сильнее ее охватывало воодушевление, будто вдруг выросли крылья. Прочь страхи и сомнения! Прочь все, что смущало и угнетало в прошлом. Она — в Англии! И ее ждет самое необыкновенное, самое волнующее приключение в жизни!
Вирджиния побежала в каюту паковать вещи. В коридоре она столкнулась с миссис Уинчестер — бледной, измученной бесконечными приступами морской болезни.
— Ах, мисс Лангхольм! — воскликнула она. — А я вас всюду ищу, чтобы извиниться. Мне так неловко, что я не смогла выполнить данное вашей тете общение присматривать за вами во время вояжа. Но мне всю дорогу было так плохо, так плохо! Доктор сказал, что он еще ни разу не встречал пассажира, который бы так мучительно переносил морское путешествие. Ах, мисс Лангхольм! Я просто ненавижу это море! Я так и сказала доктору, что следующий раз я скорее отправлюсь в Америку вплавь, чем решусь еще раз путешествовать на судне.
— Глубоко вам сочувствую, миссис Уинчестер! — ответила Вирджиния. — А за меня, пожалуйста, не переживайте. Я и сама справилась со всем.
— Все равно мне стыдно, что я не смогла ничем вам помочь. Надеюсь, в Англии у вас тоже не будет проблем? Вас ведь должны встречать, не так ли?
— О да! Да! — поспешно заверила ее Вирджиния. — Меня встречают! Пожалуйста, не волнуйтесь обо мне, миссис Уинчестер! — Девушке не терпелось поскорее отделаться от старой сплетницы.
Но миссис Уинчестер увязалась за ней в каюту, снова повторяя, как ей жаль, что все так случилось, и что она обязательно напишет письмо ее тете с извинениями.
— Ах, пожалуйста, не делайте этого! — воскликнула девушка. — Не стоит расстраивать тетю Эллу Мей! Я напишу ей, что наше путешествие прошло великолепно.
— Наверное, вы правы! — согласилась миссис Уинчестер. — Что ж, пусть это останется нашим маленьким секретом. Будете в Лондоне, обязательно навестите меня. Вы ведь сначала отправитесь в деревню, не так ли?
23 
