Последние отзывы

  30  

Он увидел, что Жизель задрожала. Потом девушка посмотрела на графа, и он без всяких слов понял, что она думает о том, что произошло между ними совсем недавно, то, чему граф не мог подобрать подходящего определения.

«Ну, по крайней мере, одну из проблем я решил успешно!»— подумал он.

И попытался понять, почему ему почти невыносимо неприятна мысль о том, что для того, чтобы отработать свои пятьдесят фунтов, Жизель должна будет проводить время с Джулиусом.

Граф Линдерст сильно устал после этого бурного дня, наполненного событиями, но сон не шел к нему, хотя боль в раненой ноге совсем не беспокоила его.

Он снова и снова мысленно перебирал все, что произошло в конце дня, когда Генри, как и ожидалось, привез Джулиуса, чтобы навестить больного родственника.

Как только Бэтли доложил о том, что джентльмены уже внизу, Жизель тихо выскользнула из комнаты, и граф принял Генри Сомеркота и Джулиуса Линда один.

— Какой сюрприз, Джулиус! — приветствовал он своего молодого родственника с прежде не свойственным для их отношений радушием.

— Рад видеть, что вам стало лучше, кузен Тальбот.

Тогда как Генри Сомеркот был подлинным светским щеголем, потуги Джулиуса казаться таковым приводили к довольно жалкому результату.

Он явно одевался у дорогого портного, однако не обладал ни фигурой, ни внушительной внешностью двух своих более старших родственников, которым долгое пребывание в армии придало немалую уверенность в себе. Не отличался он и хорошим вкусом, которым так славился капитан Сомеркот.

Цвет его панталонов заметно отличился от того желтого оттенка, который ввел в моду принц-регент, шейный платок был чересчур пышен, кончики воротника оказались слишком высокими и привлекали ненужное внимание.

Однако граф почти с яростью подумал, что в глазах женщин Джулиус должен выглядеть весьма презентабельным молодым человеком.

Только внимательно присмотревшись к его лицу, можно было заметить морщины под глазами и чуть заметный второй подбородок, говорившие о том, что для мужчины двадцати четырех лет он находится далеко не в хорошей физической форме.

Тем не менее ни в выражении лица графа, ни в его голосе не чувствовалось никакого осуждения. Он приветливо пригласил пришедших сесть и позвонил, потребовав еще вина.

— Я позволил себе рюмку вина в одиночестве, — объяснил он, — но мне будет очень приятно, если вы ко мне присоединитесь. И я уже пригласил к себе гостью, остановившуюся в этом же доме, некую миссис Бэрроуфилд. Она пока не ответила. Возможно, у нее есть какие-то другие планы.

Незаметно посмотрев на Джулиуса, граф заметил, как у того вытянулось лицо.

— Я уже рассказал Джулиусу о миссис Бэрроуфилд, — непринужденно заметил Генри Сомеркот. — Когда я встретился с ней у тебя вчера, она показалась мне чрезвычайно привлекательной молодой леди!

— Боюсь, что я с тобой согласиться не могу, — холодно ответил граф. — Хотя, похоже, немало пылких молодых джентльменов придерживаются такого же мнения, что и ты.

— Удивляться не приходится, если вспомнить, сколько ей завещал Бэрроуфилд, — бросил Генри.

— Она была намного моложе мужа? — встревоженно поинтересовался Джулиус.

— Кажется, намного моложе, — ответил Генри Сомеркот. — Кажется, для него это был второй брак, хотя я точно не знаю. Как бы то ни было, она очень молода для вдовы. Однако кого волнует ее возраст, когда за ней стоят миллионы Бэрроуфилда?

— Никогда не слышал о Бэрроуфилдах, — сказал Джулиус раздосадованно, словно какой-то злоумышленник специально скрывал от него факт их существования. — А вы о них что-нибудь знаете, кузен Тальбот?

— Ты не слышал о Бэрроуфилдах? — недоверчивым тоном переспросил граф. — Ну, милый мой мальчик!..

Не было необходимости добавлять к этому что-то еще, решил граф, и прибегать к прямой лжи. Было очевидно, что Джулиус уже убежден в том, что миссис Бэрроуфилд действительно является той, за кого ее выдал Генри. Тут открылась дверь.

— Миссис Бэрроуфилд, милорд! — объявил Бэтли.

В комнату вошла Жизель. Протянув навстречу ей руку, граф сказал:

— Как любезно с вашей стороны доставить мне приятную возможность провести время в вашем обществе! — проговорил он своим самым любезным тоном. — Я уже опасался, что у вас есть какое-то более интересное занятие, чем визит к больному.

— Вы… были очень добры… пригласив меня, — ответила Жизель.

С этими словами она вложила руку в руку графа, и тот почувствовал, что ее холодные пальчики отчаянно дрожат. Он чуть заметно их сжал, надеясь хоть немного ее успокоить.

  30