Особенно,... 
65 
– В таком случае… никогда нельзя стать свободным? – сорвалось с уст девушки. – Нельзя ничего оставить позади? Нельзя ни о чем забыть?
– Забыть всегда непросто… – отрешенно ответила Глория.
До этого момента Хелена считала мать Джеймса очень спокойной, сдержанной женщиной. Теперь же девушка подозревала, что и Глории приходилось бороться с призраками своего прошлого.
– Но разве это не шанс? – тихо спросила Моана, ее голос ласкал слух. Несмотря на чувство ревности, девушка очень заинтересовала Хелену. – Если прошлое до конца не закрыто, всегда есть возможность изменить его…
Хелена внезапно разозлилась.
– А если кто-то умер? – резко спросила она. – Он ведь не оживет!
– Но смерть этого человека приобретет для тебя новое значение, – объяснила Глория. – Это току: насколько важно для меня то, что я описываю?
– Или таку, – дополнила Моана. – Насколько важна я сама для того, что я описываю?
Хелена потеряла нить, когда две собеседницы продолжили беседу о маунга – месте, где находит убежище человек между прошлым и будущим. Для Моаны и Глории в философии маори, казалось, было нечто утешающее, а для Хелены – пугающее. Без сомнения, прошлое определяло ее будущее. Из-за Витольда она была связана ребенком, которого не хотела. И, словно одного этого недостаточно, теперь с Хеленой навсегда останется то, что она сделала с Люциной. Укоризненный взгляд сестры станет преследовать ее в будущем, Моане же предстоит счастливая жизнь вместе с Джеймсом на Киуорд-стейшн.
Хелена погрузилась в мрачные мысли, а Глория и Моана закончили беседу, потому что Джеймс и Джек вернулись к ужину. Джеймс был в хорошем расположении духа. Казалось, ветер от винта самолета все еще треплет его непослушные темно-рыжие волосы: парень, конечно, не ограничился простым осмотром летательного аппарата. Поднявшись в воздух, Джеймс сделал несколько кругов над фермой. Он как раз хотел об этом весело рассказать, но, вернувшись к женщинам, заметил: Хелена очень подавлена.
– Что с тобой, Хелена? – озабоченно спросил он. – Для тебя прошлого было слишком много?
Этот вопрос ранил девушку в самое сердце. Он попал в десятку. Хелена не знала, что ответить, и уж точно – как реагировать на взгляд Моаны. Молодая маори внимательно наблюдала за тем, что происходило между ней и Джеймсом. Хелене показалось, в глазах Моаны она видит сочувствие, боль… печаль. Она подумала, что настроение маори меняется каждую минуту.
– Да будет тебе, забудь все эти разговоры! – попытался взбодрить Хелену Джеймс и выдвинул для нее стул из-под обеденного стола. – Не имеет значения, что там плетут маори: случившееся вчера уже прошло. Важно будущее. Война скоро кончится, Хелена! Черчиль, Рузвельт и Сталин в ближайшие дни встретятся в Ялте. Они хотят обговорить основные линии послевоенной политики в Европе, что бы это ни значило. Как бы там ни было, когда твой ребенок появится на свет, наступит мир!
Хелена была благодарна за то, что парень заботится о ней и уделяет заметно больше внимания, чем Моане. Молодую маори, казалось, удивило известие о беременности Хелены, но она не подала виду. Галантное поведение Джеймса по отношению к девушке Моана воспринимала без ревности. Для этого совершенно не было причин: Хелена не выглядела серьезной конкуренткой.
– Как только немцы наконец капитулируют, – довольным тоном продолжал парень, – все будет хорошо!
Хелена нехотя кивнула в знак согласия, когда Джеймс вопросительно взглянул на нее. Девушке было все равно, родится ребенок во время войны или уже в мирное время. Она все еще не могла представить, что станет матерью, и ей неприятно было думать об этом.
Моане тема войны и мира в Европе не казалась важной. Вместо того чтобы углубиться в политику, девушка спросила Джеймса о его полете, и тот сразу начал живо рассказывать.
Настроение Джека Мак-Кензи не было таким радужным, как у сына. Во второй половине дня он ездил по делам вблизи О’Кифи-стейшн и, пользуясь возможностью, заглянул к маори по тому же вопросу, что и Джеймс утром.
– Я говорил с Харе и Реви, – промолвил мужчина. – Они хотят прийти на сгон скота, будем надеяться, это не пустые обещания. Их жены были там, они уж им напомнят и попытаются сделать так, чтоб мужья явились на работу хотя бы наполовину трезвые. На Коуа я бы не возлагал надежд, Глория. Даже если удастся застать его трезвым. Ему попросту все равно. Тонга перевернулся бы в гробу. Мне очень жаль, Моана…
65 
