Особенно,... 
72 
И вот наступил момент – был вечер субботы, – когда он решил рвануть в Сан-Франциско. В ближайшие несколько дней у него не было никаких заданий, и утром в воскресенье он встал на рассвете, взял такси, доехал до аэропорта и ближайшим самолетом вылетел в Сан-Франциско. Он не предупредил ее о своем приезде и потому надеялся, что найдет ее в Пресидии, если, конечно, ничего не изменилось с того времени, как он уехал.
Самолет приземлился в Сан-Франциско в десять утра. Он взял такси и назвал водителю адрес. В руках у него была коробка с фотографиями, которые он планировал ей показать. Около одиннадцати они были на месте, и он увидел, что вертолеты все еще продолжают патрулировать город. Он стоял и внимательно смотрел на здание полевого госпиталя, надеясь, что она все еще здесь. Он прекрасно понимал: то, что он сделал, было похоже на сумасшествие. Но он должен был увидеть ее. Он жестоко скучал по ней с того самого дня, как уехал.
Волонтер в приемной сказал, что у сестры Мэгги сегодня выходной день. Было воскресенье, и женщина, которая хорошо ее знала, сказала, что, скорее всего, Мэгги в церкви. Он поблагодарил ее и решил поискать Мэгги в здании, где размещались волонтеры разных религиозных конфессий. На крыльце стояли две монахини и священник. Эверет спросил их о Мэгги. И одна из монахинь сказала, что сейчас пойдет и поищет ее. Сердце Эверета гулко билось, когда он стоял в ожидании. Казалось, этому не будет конца. И вдруг неожиданно появилась она, в махровом халате, с мокрыми рыжими волосами, синие глаза ярко сияли. Она сказала, что была в душе. И расцвела в улыбке, едва увидев его, а он чуть было не закричал от радости. На мгновение его обуял страх, что он не найдет ее, но вот она перед ним. Он нежно заключил ее в объятия и чуть не выронил коробку с фотографиями. Отступив немного назад, чтобы еще раз взглянуть на нее, он снова прижал ее к себе. Она не спешила освободиться.
– Что вы здесь делаете? – спросила она, когда другие монахини и священник отошли. За те дни, что прошли после землетрясения, здесь у многих завязались глубокие дружеские отношения, поэтому они не увидели ничего необычного в его приезде и их обоюдной радости. Одна из монахинь была ему знакома с того времени, когда он был в лагере, еще до отъезда в Лос-Анджелес. Мэгги сказала, что присоединится к ним чуть позже. Они уже были в церкви и сейчас направлялись в столовую на обед. Начинало казаться, что это был постоянный летний лагерь для взрослых. Эверет был удивлен, когда по дороге сюда увидел некоторые изменения к лучшему, произошедшие в городе всего за несколько недель. Но лагерь беженцев в Пресидии все еще не закрывали.
– Вы здесь по заданию журнала? – спросила Мэгги, и они одновременно заговорили, не в состоянии удержаться от восторга, что видят друг друга. – Я прошу прощения, что не отвечала на ваши звонки. Я всегда отключаю телефон, когда работаю…
– Я знаю… Простите… Я так рад видеть вас, – сказал он и опять крепко обнял ее. – Я приехал к вам специально. У меня так много фотографий, которые я хотел бы вам показать, но я не знал, куда их отправить, поэтому решил сам привезти. Вот… Вот все, что у меня есть.
– Вы не возражаете, если я пойду и оденусь? – широко улыбнулась она, пробежав рукой по коротким мокрым волосам.
Через пять минут она вышла в джинсах, розовых «конверсах» и в футболке с изображением тигра и рекламой «Цирка Барнум и Бейли». Он рассмеялся, увидев на ней эту несуразную рубашку, которую она прихватила со стола с благотворительной одеждой. Она определенно была самой необычной монахиней – и жаждала посмотреть фотографии. Они отошли немного в сторону и присели на скамейку. У нее тряслись руки, когда она открывала коробку, и когда она рассматривала их, то несколько раз принималась плакать, но при этом и смеялась, когда они вспоминали какие-то смешные моменты и узнавали лица людей, с которыми встретились в то кошмарное время. Среди них были фотографии женщины, которую он запечатлел в тот момент, когда ее извлекали из-под завала. Спасателям пришлось ампутировать ей ногу, чтобы можно было ее освободить. На других снимках были дети. Очень много было фотографий с изображением Мелани, но гораздо больше было снимков Мэгги. По меньшей мере половина его снимков были посвящены ей, и она вскрикивала при виде каждого…
– О, я помню это!.. О господи, помните его?.. О, бедный ребенок… такая милая старушка…
Были снимки с запечатленными на них разрушениями в городе в ту ночь, когда проходило благотворительное мероприятие и когда начался весь этот ужас. Это была живая хроника страшного и глубоко затронувшего их времени.
72 
