3 
Но еще печальнее было то, что денег не осталось ни на жалованье слугам, ни даже на пропитание самим хозяевам имения.
В то же время расстаться с домом, в котором жили их предки, было для Гарри не менее трагично, чем лишиться руки или ноги.
После затянувшегося молчания Гарри устало спросил:
— Когда маркиз намерен въехать сюда?
— Как только все будет готово, — ответил Чарли. — Насколько я знаю Иглзклифа, это означает — завтра.
— Это невозможно в любом случае. Чарли подошел к другу и положил руку ему на плечо.
— Послушай, Гарри, я знаю, до чего все это тебе неприятно, однако, думаю, некоторым утешением послужит то обстоятельство, что именно ты будешь руководить ремонтом и сможешь вернуть дому его первоначальный вид.
— Я? — изумленно воскликнул Гарри.
— А кто же еще? Одна только возможность увидеть Квинз Ху таким, каким он был когда-то, во всем его великолепии, способна хоть как-то смягчить боль утраты. Кроме того, ты всегда говорил, мол, тебе с сестрой рано или поздно придется перебраться в Дауэр-Хаус, потому что крыша в любой момент готова рухнуть вам на голову.
В общем, все сказанное Чарли являлось правдой, но Гарри трудно было представить — хотя, конечно, он слышал о маркизе и видел его, — каким человеком окажется Иглзклиф.
На следующий день маркиз, сопровождаемый Торрингтоном, подъехал к дому в фаэтоне, запряженном четверкой лошадей.
Увидев экипаж, Гарри испытал нечеловеческую зависть.
Это был самый прекрасный фаэтон, о котором оставалось лишь мечтать, а человек, вышедший из него, являл собою верх элегантности.
Однако он с таким презрением взглянул на Квинз Ху, что Гарри его возненавидел.
— Это и есть тот самый дом? — спросил маркиз таким тоном, словно ему показали свинарник.
Такое ощущение было у Гарри, о чем он рассказал впоследствии своему другу.
— Мне казалось, он вам должен очень понравиться, милорд. — с живостью ответил Чарли. — Это лучший во всем графстве образец архитектуры времен Тюдоров, и, как нетрудно догадаться, он назван Квинз Ху потому, что в нем останавливалась королева Елизавета.
— Как и в сотне других мест, — с сарказмом заметил маркиз.
— Если ее величество так решила, я не могу упрекать ее в этом, — парировал Чарли. — И я вовсе не скрывал, что здесь многое нуждается в ремонте, и предупредил вас об этом, но вы сможете убедиться — восстановление сулит огромные перспективы.
Маркиз, не удостоив его ответа, поднялся по дубовой лестнице в холл с огромным резным камином.
Чарли отметил про себя, что в нем могло поместиться дерево целиком.
Затем Иглзклиф перешел в гостиную, выходившую окнами на старинный розарий, и задержался у портрета прекрасной леди Колнбрук, которая, по слухам, очаровала Карла Второго.
— Это фамильные портреты? — поинтересовался он.
— Да, — поспешно сказал Чарли. — Разумеется, они не входят в список вещей, подлежащих продаже, но я уверен, если милорд пожелает, лорд Колнбрук обсудит с вами вопрос о возможности их приобретения.
В это время Гарри, представленный маркизу как мистер Дальтон, стоял позади них и напряженно вслушивался в каждое слово.
Маркиз пренебрежительно смотрел на все, что ему демонстрировали, включая старинную библиотеку, с полками до потолка, на которых теснились книги в кожаных переплетах, истрепанных и выцветших от времени. Было очевидно, что книги его не интересуют.
Маркиз Иглзклиф осмотрел таким образом все помещения на первом этаже, включая молельню, и комнаты для слуг на втором этаже, где занавески на окнах и пологи над кроватями уже превратились в лохмотья, и едко заявил:
— Несомненно, вы запрашиваете чрезмерную сумму.
— Б нее не входит мебель, — немедленно уточнил Чарли. — Но смею вас заверить, милорд, что вы, будучи знатоком архитектуры, оцените идеальные пропорции комнат и, разумеется, всего дома. Он уникален.
Маркиз не ответил, и Гарри, слышавший весь этот разговор, нисколько не сомневался, что Иглзклиф либо отменит сделку, либо потребует снизить цену.
Однако непредсказуемый маркиз не сделал ни того, ни другого.
Он просто прошел обратно в холл и сказал Гарри, что берет его на службу на основании рекомендации Торрингтона с условием, что если он не сможет соответствовать своим обязанностям, то будет немедленно уволен.
— Давайте сразу внесем ясность в наши отношения, Дальтон, — довольно резко произнес маркиз. — Мне нужен безупречный работник, и он у меня будет.
3 
