Сэм воспользовалась коротким отсутствием Ксандера, чтобы настроиться соответствующим образом и не показывать Малькольму никакой реакции на его присутствие, но она не могла справиться с тошнотой, которая сейчас накатывалась на нее, пока она слушала его едкие реплики. Она должна помнить, что слова всегда были оружием Говарда.
– Не обращай на него внимания и посмотри на меня, – мягко сказал Ксандер, слегка сжимая ее руки. И когда Саманта выполнила его просьбу, увидела сострадательный и теплый взгляд. – Что бы ни случилось, знай, я здесь, чтобы защитить тебя и Дейзи, – напомнил он. – Я не позволю ему обидеть вас.
На ее глазах заблестели слезы благодарности, она решительно расправила плечи.
– Приступим, – кивнула она.
– Молодец, – пробормотал Ксандер и, сжав ее руки последний раз, отпустил. – Когда я отойду, иди и сядь за стол, – сказал он тихо. – Это даст тебе определенное преимущество, – объяснил он, когда она удивленно взглянула на него.
Сэм улыбнулась, уверенная, что он сам использовал этот прием несколько раз.
– Спасибо, – одними губами сказала она и направилась к столу, отметив, что Малькольм удобно развалился в кресле.
Она села в кожаное кресло с высокой спинкой, стоящее за столом. Она знала, что Ксандер стоит позади нее, прислонившись к стене, чтобы была возможность смотреть прямо на Говарда.
Ее взгляд был ледяным, когда она взглянула на своего бывшего мужа.
– Этот разговор нужно было оставить нашим адвокатам.
Верхняя губа Малькольма приподнялась в усмешке.
– Ой, ой, какой храброй ты стала, как только стала делить кровать с миллиардером.
– Прекрати, Малькольм, – сверкнула она глазами, услышав, как Ксандер дернулся.
– Так спокойно обороняешься от имени своего любовника, – продолжал Малькольм, не отводя взгляда от Ксандера. – Нечего сказать в свое оправдание, Стерн? – с вызовом спросил Говард.
Ксандер надеялся, что его предупреждение поможет и этот разговор будет хоть немного цивилизованным. Но продолжающиеся нападки этого ублюдка ясно дали понять, что этого не произойдет.
– Я не чувствую необходимости оправдываться перед такими людьми, как вы, – презрительно сказал Ксандер. – Вы слабый человек, получающий удовольствие, причиняя боль женщинам и детям.
Пожилой мужчина фыркнул:
– Я не помню, чтобы Саманта тогда жаловалась.
– Может быть, вы просто не слушали?
Выражение лица Говарда омрачилось.
– Вы…
– Давайте просто поговорим о том, ради чего собрались? – вздохнул Ксандер устало, не зная точно, сколько он еще готов терпеть это оскорбительное поведение Говарда.
– Я не закончил.
– О, вы закончили, – заверил Ксандер холодно, – вы просто недостаточно умны, чтобы понять: вы уже вылетели из бизнеса.
Лицо Говарда исказилось от ярости, и он напряженно подался вперед:
– Вы, высокомерный ублюдок!
– Вообще-то нет, мои родители были женаты почти семь месяцев, когда мы с братом родились, – перебил его Ксандер презрительно.
– В переносном смысле, не буквально! – вконец взъярился Говард.
– Хорошо, я начну разговор, если вы продолжаете упираться. – Ксандер пристально смотрел на этого мужчину. – За последнюю неделю вы испытывали некоторые трудности в получении кредита в определенном банке, я полагаю.
Малькольм подскочил на ноги.
– Вы хотите сказать, что это ваших рук дело?
Ксандер с жалостью посмотрел на Саманту:
– Ты ведь говорила, что он умен?
Она пожала плечами:
– Мне действительно так казалось.
– Очевидно, ты ошиблась. – Ксандер улыбнулся. – Итак, давайте перейдем к самому важному, хорошо, Говард? Мой адвокат уже составил договор, который вы подпишете у него в офисе в понедельник. Который заявляет, что вы готовы дать Саманте миллион фунтов при разводе, как вы и должны были сделать три года назад. Также вы отказываетесь от опеки над Дейзи и не предпринимаете ни одной попытки, чтобы увидеться ни с Самантой, ни с Дейзи.
– Вы не в своем уме? – недоверчиво рассмеялся Говард.
Это было все, чего хотела Сэм, конечно, кроме миллиона фунтов. Ей ничего не было нужно, и меньше всего ее интересовали деньги Малькольма. Саманта хотела освободиться от страха, что Малькольм начнет выдвигать требования по поводу опеки над Дейзи.
Но Сэм не была настолько глупой, чтобы отказаться от денег. Большую часть из миллиона фунтов она сможет положить на счет Дейзи, а на остальное они смогут спокойно жить, не беспокоясь за каждую мелочь.