Особенно,... 
28 
– У тебя лицо зеленое, как мои лосины, – сочувственно заметил он. – А ты, часом, не беременна?
– Не думаю, – слабо отозвалась я, борясь с головокружением. Если это игра, то он самый талантливый актер, какого мне приходилось видеть. Если же он и в самом деле верит в то, что говорит, он попросту душевнобольной. Я влюбилась в помешанного. Ну и дела!
– А ты хотела бы забеременеть? – спросил он, снова наливая себе полный стакан виски и не переставая икать.
Внезапно в кухне запахло чем-то горелым. Это был наш обед – у меня в духовке жарилась курица. Когда я открыла дверцу духовки, бедняжка уже почернела и обуглилась.
– Не расстраивайся. Я поведу вас в ресторан. У меня есть его кредитная карточка. Ему об этом ничего не известно, – добавил он с довольным видом.
– Питер, мне дурно, я не хочу никуда идти. И это вовсе не смешно.
Шутки кончились. Эта игра меня раздражала, а теперь еще и пугала. Но он, похоже, наслаждался каждой минутой собственного шоу.
– Очень жаль, – удрученно заметил он. Мой подавленный вид вызвал у него очередной приступ икоты.
Что подумают дети, если услышат от него этот бред? Кто-то из нас двоих явно не в себе – либо я, либо он. По нас обоих плачет психушка. Я готова первой отправиться в клинику «Белльвю», если он сейчас же не прекратит дурачиться.
– Знаешь, Стеф, если ты и впрямь не прочь забеременеть, то это проще сделать со мной, чем с ним. В прошлом году была закончена разработка всех необходимых приспособлений.
– Рада слышать. Нет, я не хочу забеременеть. Я хочу, чтобы ты вновь стал тем человеком, которого я полюбила. – Я готова была разрыдаться. Меня удержала только мысль о том, что я испорчу ему всю сцену, если он все-таки шутит. Я молила Бога, чтобы это оказалась еще не известная мне грань его юмора в сочетании с выпитым виски. Тем временем он наполнил третий стакан, а я уставилась на него во все глаза.
– Со мной гораздо приятнее, чем с ним, Стеф. Узнать меня – значит полюбить.
Он захихикал, поставил стакан на стол, подошел ко мне и обнял. И в этот миг все в нем показалось мне знакомым, кроме лосьона после бритья, от которого у меня щекотало в носу. Я прижалась лбом к его нелепой черной рубашке, сквозь сеточку которой проглядывало его тело. На груди у него висел бриллиантовый кулон – контуры карты мира на бриллиантовой цепочке, который я раньше не видела. Поймав мой удивленный взгляд, он ухмыльнулся:
– Клевый кулон, правда? Я заказал его у Картье.
– У меня сейчас будет истерика. – Мне нестерпимо захотелось принять валиум. У меня еще осталось несколько таблеток, которые прописал врач, после того как меня бросил Роджер. Правда, я не знала точно, стоит ли принять их незамедлительно или подождать немного. Еще пять минут этого кошмара, и без таблеток просто не обойтись.
– Дорогая, посмотри на меня.
Я подняла глаза и с облегчением поняла, что все закончилось. Он снова стал Питером и больше не собирается дразнить меня. Признаться, у меня уже не было сил играть в эту игру. «Сюрприз» вышел из-под контроля и разросся до размера атомного гриба над Хиросимой.
– Я здесь всего на две недели, пока он в отъезде. Мы неплохо проведем время, будь спокойна.
– Ты сводишь меня с ума. – Я поняла, что сейчас расплачусь от отчаяния. Сколько валиума потребуется, чтобы вернуть меня в нормальное состояние? Видимо, кто-то из нас явно не в себе.
– Со мной ты будешь так счастлива, что забудешь о нем в два счета, а когда он приедет из своей Калифорнии, то не пустишь его даже на порог.
– Я хочу, чтобы он вернулся сию же минуту! – завопила я что есть мочи, надеясь таким образом изгнать из него злой дух, поработивший его душу, а он занялся моим бюстгальтером, стараясь его расстегнуть. – Убирайся!
– Не могу, – мягко возразил он, напомнив мне о нежности и деликатности Питера, и я залилась слезами, припав к его плечу. Господи, какой ужас! Мой возлюбленный – сумасшедший. Но я люблю в нем все, даже его безумства. – Я обещал ему позаботиться о тебе во время его отъезда. Я не могу оставить тебя. Он меня убьет.
– Это я тебя убью, если ты не прекратишь ломать комедию, – простонала я.
– Успокойся, расслабься. Я помогу тебе приготовить обед. Посиди минутку, отдохни, я все сделаю сам. На-ка, выпей, тебе станет легче. – Он протянул мне стакан с недопитым виски и подвязал другой передник.
Я тупо следила за тем, как он уверенно передвигается по кухне. Меня не оставляло чувство, что в мою жизнь вмешались марсиане. Он добавил не менее шести специй в суп, кипевший на плите, поставил в духовку замороженную пиццу, без лишних слов приготовил салат и испек чесночный хлеб. По прошествии десяти минут он обернулся ко мне с улыбкой и объявил, что обед готов.
28 
