Последние отзывы

  2  

Но едва ли беспокойство родных могло сравниться с ее собственным. Николь совершенно не знала законов страны. Предстанет ли она перед судом, будет ли это честный процесс или же ей придется сгнить в жаркой пыльной камере без суда и следствия? Или, еще того хуже, ее попросту расстреляют и никто из членов ее семьи никогда не узнает, что с ней случилось в этой дикой стране?..

Неожиданно дверь ее камеры открылась. По крайней мере, до сих пор Николь оставляли в покое, позволяя больше уединения, чем она могла рассчитывать. Тяжелая деревянная дверь с небольшим вырезанным посередине окошком для наблюдения открывалась лишь дважды в день, когда ей приносили еду. Стражники не слишком часто заглядывали в зарешеченное окошко, понимая, что сбежать пленнице вряд ли удастся. Единственное окно находилось под самым потолком и было не больше дверного.

Высокий чернокожий мужчина в белоснежном покрывале мотнул головой, приказывая ей следовать за ним. Он явно не желал общаться с ней ни на французском, ни на английском. Николь же не знала диула — языка, на котором говорила почти половина населения страны.

Она поднялась, попыталась отряхнуть пыльные маскировочные брюки, разгладить руками рубашку. После нелегкого путешествия и последовавших трех дней и ночей в вонючей пыльной камере она утратила весь свой лоск. Николь ощущала себя уставшей, грязной… и смертельно напуганной.

— Я хочу позвонить во французское посольство! — заявила она. Несмотря на уверенность, что ее попытка окажется совершенно бесплодной, Николь намеревалась испробовать все возможное.

Вошедший мужчина молча махнул рукой по направлению к выходу.

Николь подошла к двери. Как только она приблизилась достаточно близко, он схватил ее за руку и потащил по коридору к широким ступеням в конце. Интересно, чего они боятся? — подумала она. Что я удеру и буду пробираться к столице пешком сквозь джунгли с леопардами и змеями, москитами и гнусом? Взятый ею напрокат полуразвалившийся джип конфисковали, когда ее поймали. Николь слышала, как жалобно хрипел двигатель, когда джип перегоняли на территорию резиденции. Ее же везли куда-то около часа с завязанными глазами, и она понятия не имела, где находится.

Провожатый заставил Николь подняться по ступеням, постучал в дверь и, услышав ответ, открыл ее и втолкнул девушку внутрь, разжав железную хватку своих пальцев.

Она огляделась по сторонам. Побеленные стены, окна без занавесок, минимум мебели — строгий, даже суровый офисный стиль. У одного из окон спиной к ней стоял мужчина и смотрел куда-то вдаль, в безбрежные джунгли. Николь не была уверена, где именно по отношению к столице находится тюрьма, но все же ближе к той резиденции, которую она старалась сфотографировать, дабы добиться благосклонности месье Тома. Доказать, что достойна носить звание фоторепортера третьесортной полупровинциальной газетенки.

Наконец мужчина медленно повернулся и посмотрел на нее.

Встретив взгляд темных бездонных глаз, затененных длинными ресницами, Николь ощутила, как внутри зашевелились мягкие теплые щупальца странного беспокойства. Незнакомец был высок, не меньше метра девяносто пяти, с широкими плечами и узкой талией, подчеркнутыми сшитым явно на заказ костюмом. Темные волосы блестели на солнце. Высокие скулы были туго обтянуты гладкой, цвета топленых сливок, кожей. Крупный, но не широкий, как у большинства африканцев, нос и изумительной формы рот дополняли поразительную красоту его лица. Власть и сила исходили от мужчины, когда он изучал стоящую перед ним пленницу.

Николь внезапно испытала глубокое смятение от своего жалкого, грязного вида. Она могла хотя бы причесаться или умыться, покидая свою камеру-клетку. Сделать хоть что-нибудь.

Потом она поняла всю абсурдность ситуации. Ей надо было думать, как выбраться из тюрьмы, а не как произвести впечатление на незнакомца, который, очевидно, и являлся виновником ее заключения. Иначе к чему эта встреча?

— Я хочу позвонить в посольство Франции, — сказала Николь по меньшей мере в пятидесятый раз за последние три дня и повторила ту же фразу по-английски.

Мужчина бросил несколько слов на местном наречии, и стражник, доставивший ее сюда, вышел, закрыв за собой дверь.

— Садитесь, — на безупречном французском языке пригласил властный хозяин кабинета.

Николь растерянно оглянулась по сторонам и заметила стул у стены. Направляясь к нему, она прошла мимо большого письменного стола с телефоном и несколькими папками. Одна была раскрыта. Может, это мое дело? — подумала Николь.

  2