48 
«Он уже все решил», — с отчаянием подумала Теола.
Генерал уже собрался уходить, и тут она произнесла:
— Пожалуйста… позвольте мне остаться. Ей показалось, что он замер, потом ответил:
— Вы должны понимать, что это невозможно.
— Но почему? Я не доставлю вам… хлопот. Не буду предъявлять на вас никаких прав… но я бы могла, наверное, работать для блага людей.
— Ваше предложение нереально. Он говорил суровым тоном.
— Пока у вас нет больницы, — горячо настаивала Теола, — я могла бы ухаживать за больными, особенно за детьми.
— Вам лучше вернуться к той жизни, которую вы знаете. Вы даже не представляете себе, какие трудности и опасности могут предстоять вам в будущем.
— Я… не боюсь. Я же поехала с вами… вчера ночью.
— Это был очень мужественный поступок с вашей стороны. Но в следующий раз нам может не так повезти.
— В следующий раз? — удивилась Теола. — Разве существует возможность, что король снова нападет на нас? Вы захватили их пушки, и я не могу поверить, что те немногие уцелевшие солдаты короля могут теперь представлять опасность для вашей армии.
— Я имел в виду не королевские войска, — ответил Алексис Василас так неохотно, что казалось, она вынудила его ответить. — Существуют другие трудности.
— Скажите мне, что это за опасности.
— Нет смысла продолжать наш спор, — сказал он. — Кроме того, время идет. Вам надо уложить вещи, а до Кении два часа езды.
— Но ведь уже поздно… ехать ночью… так далеко? — уныло возразила Теола.
— Я отправлю с вами отряд кавалерии под командованием майора Петлоса. — Теола не отвечала, и через несколько секунд он прибавил — — Разумеется, я приду попрощаться с вами, когда вы будете готовы к отъезду.
Генерал повернулся к двери, и у Теолы вырвался слабый крик:
— Я не могу… уехать! Пожалуйста… позвольте мне… остаться! Я так много… могу здесь сделать!
— Нет!
Этот односложный ответ, казалось, резким эхом разнесся по комнате.
— Я уже сказала, что… не доставлю вам хлопот. Я даже не останусь жить во дворце, если вы… возражаете. Только позвольте мне… остаться в Кавонии!
— Нет!
Теола почувствовала, как иссякает ее самообладание. Ее душили слезы.
Она увидела, как Алексис Василас направляется к двери, и с отчаянием поняла, что сейчас он навсегда уйдет из ее жизни. И с ним уйдет свет, а она останется во тьме на всю оставшуюся жизнь.
Он повернул ручку двери.
— Я хочу… кое о чем… попросить вас. Ее голос звучал еле слышным шепотом, и она опасалась, что генерал ее не расслышал.
— О чем же?
Невозможно было поверить, что вопрос может звучать так безразлично, так жестко, холодно и отчужденно.
— Чтобы у меня… было… что вспомнить… пожалуйста… поцелуйте меня на прощание!
На какое-то мгновение ей показалось, что он откажется.
Они стояли в противоположных концах комнаты, и, когда генерал обернулся, Теола не могла разглядеть выражение его лица, потому что глаза ее были полны слез.
Очень медленно, шаг за шагом, он вернулся обратно к ней. Она скорее слышала, чем видела его приближение, и теперь ее сердце лихорадочно билось, а губы дрожали, предвкушая прикосновение его губ. Это будет последний поцелуй в ее жизни, грустно думала Теола, единственная радость, которую она запомнит на долгие годы.
— Почему вы просите меня об этом? — спросил генерал.
В его голосе слышались странные интонации, которых раньше не было.
Он все еще стоял в нескольких футах от нее. Она попыталась взглянуть на него, но не смогла. Тогда она закрыла глаза, слегка приподняла лицо и еле слышно произнесла:
— Пожалуйста… поцелуйте меня… пожалуйста… Эта мольба шла из самой глубины ее существа, и, поскольку он не пошевелился, Теоле показалось, что он собирается отвергнуть ее.
Затем внезапно он потянулся к ней, но не заключил ее в объятия, а схватил за руку.
— Пойдем!
Он открыл дверь, и они прошли мимо часовых.
Они шли так быстро, что Теола едва поспевала за ним и почти бежала вдоль коридора по направлению к парадной лестнице. Он не отпускал ее руки, и ей пришлось другой рукой приподнять край розовой юбки, чтобы не споткнуться, когда он быстро увлек ее за собой вниз по ступенькам.
Они подошли к входной двери, и часовые вытянулись по стойке «смирно».
Все еще держа ее за руку, генерал спустился по лестнице, туда, где стояла открытая коляска.
Он помог ей сесть и отдал приказ кучеру; лошади пустились вскачь, а Теола откинулась назад, задыхаясь и недоумевая.
48 
