171 
— Какой бы еще металл столько пролежал во мне, сам бы не испортился и меня не испортил? Не отравил, не покалечил. Знаешь, Маара?
— Серебро, — ответила Лета. — Но оно дешевле.
— Золото всегда было на особом положении, — закивала Маара. — Я в Центре видела… — Она осеклась. — Слишком уж часто приходилось ей это говорить, а еще чаще — вспоминать. Данн и Лета враз улыбнулись. — Знаете, я бы в этом музее на всю жизнь осталась. Там так много можно узнать об этих людях, об их достижениях. И все это уничтожил лед.
Лета сразу поинтересовалась, что она видела там по лекарскому искусству, по травам и иным лекарственным веществам. Маара принялась вспоминать и рассказывать, и они углубилась в беседу, а Данн задремал. Вечером он вскочил и заявил, что шрам почти зажил.
— А что с монетами делать? — спросил он сразу вслед за этим.
— Может, положить вместе с остальными деньгами? — спросила Лета. — У меня почти все деньги целы.
— Нет-нет. В мешок — ни в коем случае. Мешок на виду, его легко украсть, вырвать… У каждого должно что-то быть при себе, мало ли потеряемся. У Маары один золотой и мелочь. Я опять себя как в башне почувствовал. Там я боялся, что зарежут, как только узнают, какой я богач.
— Засунь в карман для ножа, — посоветовала Маара.
— Ну-у, — протянул Данн, — туда-то любой вор в первую голову глянет.
— Данн, хватит пустых споров, — поморщилась Маара.
— Даулис скоро найдет нас. Обязательно, — уверенно сказала Лета. — Страшно без него. Когда я жила у Донны, эти альбы собирались толпой возле ее дома и орали: «Здесь не место шлюхам из Билмы! Вон!» А ведь они не знали, что я и вправду шлюха. Для них любая взрослая незамужняя женщина шлюха.
Данн и Маара утешали ее, успокаивали, но, когда Лета сказала, что не может побороть страх, переглянулись.
— Знаешь, Лета, мы ведь тоже чувствуем себя не в своей тарелке. И туман не рассеивается. — Туман и вправду висел недвижно.
— Этой ночью надо сторожить, — сказала Маара.
Лета вызвалась дежурить свою смену, но с непривычки заснула. Маара и Данн сели по обе стороны от двери с ножами наготове, затихли, прислушиваясь к ночным шумам. Потрескивал постоянно ползущий снег, свистел ветер в щелях, скрипела кровля. Они вышли проверить, как ведет себя туман. Ветер привел его в движение, белые клочья переползали с места на место, оживляя ландшафт. Казалось, валуны принялись раскачиваться и вслед за туманом тоже переползать с места на место. Несколько раз обоим показалось, что они заметили в слабом лунном свете мужской силуэт.
— Дай-ка мне твою змейку, — прошептал Данн.
— Данн, нам ни к чему тут труп. На нас сразу подумают.
— Потому я и прошу змейку. Царапина — яд — смерть… решат, что замерз. И никакой раны.
Приняв браслет, Данн тут же выпустил отравленное лезвие и бесшумно заскользил вниз по склону. Маара последовала за ним с ножом в руке. На нее накатило облако тумана, прошло мимо — и она потеряла Данна из виду. Ни брата, ни Кулика.
Всю жизнь их преследовал этот Кулик. Но сейчас Маара ощущала не страх перед этим врагом, а желание от него наконец навсегда отделаться. Здесь и сейчас. Уничтожить. Убить. И больше не оглядываться в страхе. Но пока что она не видела ни Кулика, ни брата. Маара ускорила шаг и почти сразу услышала натужное хриплое дыхание и шарканье подошв о скальную поверхность тропы. В туманном полумраке она разглядела два силуэта. Данн и Кулик схватились насмерть, каждый из них сознавал, что в живых может остаться лишь один. Кулик перехватил руку Данна со стиснутой в ней змейкой, отжал ее вверх, высоко над головами обоих. Данн вцепился в запястье правой руки Кулика, глубоко вонзив в нее ногти. Кулик вырвал правую руку, вооруженную ножом, и замахнулся на Данна.
— Кулик! — зарычала Маара.
Кулик тут же выпустил руку Данна и рванулся прочь, понимая, что против двоих ему не выстоять. Не желая упускать ненавистного противника, стремясь покончить с ним навсегда, Маара с силой швырнула в него нож. Нож ударил Кулика в плечо, отскочил и зазвякал по камням. Забыв о соотношении сил, их враг, разъяренный расцарапанным в кровь запястьем и неопасной, но болезненной раной на плече, развернулся и бросился на Маару. Снова перед ней оскал его безобразной пасти, опять буравят ее полные ненависти глаза. Но между нею и ножом Кулика внезапно оказался Данн, и змейка метнулась навстречу угрозе, сверкнула в лунном свете, как раз когда ветер взметнул клок тумана, скрыв загрохотавшую по камням упавшую тушу врага.
171 
