50 
Келли удивленно посмотрела на Мадлен.
— О! Да у вас целая теория!
— Если почти всю жизнь проведешь на кухне, — не стала спорить Мадлен, — еще не до таких мыслей дойдешь. Любой академик позавидует.
— А я к еде совсем спокойно отношусь. — Келли проглотила кусочек запеченного цыпленка. — Нет, конечно, я люблю вкусно приготовленную еду, но никогда не делаю из нее культа. Да и сама готовить не умею.
— Это потому, что не для кого было готовить. Вот появятся муж, дети, тогда и научитесь кулинарному искусству.
— Когда это еще будет! — рассмеялась Келли.
Она представила себя на кухне среди кастрюль, сковород, горок нарезанных овощей и улыбнулась. Нельзя сказать, что ей эта картина не понравилась.
— А скажите, Мадлен, капитан Бюссе очень привередлив в еде?
В глазах Мадлен промелькнул лукавый огонек, но она ответила вполне серьезно:
— Нет, что вы. Поесть капитан, конечно, любит, но чтобы быть привередливым, так это нет. Не то что Жан. Вот с ним я всегда мучаюсь. И то ему не так, и это. Я ему уже сколько раз говорила, что с ним когда-нибудь случится неприятность, как и с его тезкой.
— А что случилось с его тезкой? — Келли даже оторвалась от еды, удивленно уставившись на Мадлен.
— О! — Мадлен состроила страшную гримасу. — С одним мальчиком Жаном произошла принеприятнейшая история.
— Расскажите! — У Келли загорелись глаза.
Мадлен рассмеялась.
— Ну что вы, это всего лишь сказка, что рассказывала мне мама, когда я привередничала в еде.
— А я люблю сказки, — улыбнулась Келли. Настроение у нее было отличное, она уже утолила голод, спешить ей было некуда, и она не прочь было послушать историю Мадлен.
— Вы и вправду хотите послушать?
Келли закивала.
— Ну что ж. — Мадлен уселась за стол. — Сказку я расскажу, но только потом не говорите, что вы меня не просили.
— Не буду.
— Давным-давно, так давно, что все вокруг и забыли, когда это было, в одном рыбацком поселке, расположенном на берегу теплого моря, жил рыбак Филипп со своей женой Кристиной. Каждый день Филипп уходил в море, а Кристина ждала его на берегу. Не было в тех местах пары счастливее их, любовь и лад царили в доме. Как и все счастливые семьи, их семью не обходила стороной удача. Рыба косяком шла в сети Филиппа, Кристина выгодно продавала ее на рынке в ближайшем городе.
Жить бы им да радоваться. Но после нескольких лет счастливой семейной жизни пришла к ним печаль. Никак Кристина не могла забеременеть. А Филипп просто мечтал о наследнике, чтобы передать ему свое мастерство рыбака. Да и Кристине скучно стало дожидаться в одиночестве возвращения мужа.
Однажды, когда Филипп ушел в море, Кристина отправилась к старой Марии, живущей на краю поселка. Про ту Марию в поселке ходили слухи, что занимается она темными делишками, колдовством балуется. Но никто ее, как говорится, за руку не поймал, а болезни всякие Мария лечила знатно. Вот и ходили к ней люди со своими бедами.
Пошла к ней и Кристина. Рассказала о своей беде и попросила помощи. Обошла вокруг нее Мария несколько раз, голову к груди приложила, послушала что-то и, отойдя на пару шагов, покивала головой.
— Будет у вас сыночек, — сказала она. — Вот попей эту травку и забеременеешь, милая.
Мария подошла к шкафу, порылась в нем, достала холщовый мешочек, пошептала над ним и подала Кристине.
Бросилась Кристина благодарить Марию, руки целовать пытается, а Мария говорит:
— Забеременеть-то ты забеременеешь и сыночка здорового родишь. Но только запомни, Кристина, никогда, ни при каких обстоятельствах не проклинай сына.
— Кто ж своего сына проклянет? — удивилась Кристина.
— По-всякому бывает, — горько вздохнула Мария. — Вот рассказывают люди…
Но обнадеженная Кристина и слушать не захотела старуху. Прижимая мешочек к сердцу, поспешила домой. Дома же заварила травку, как Мария учила, выпила отвар до последней капельки и мужа села у окна дожидаться. А как вернулся он с рыбалки, сразу же в кровать его уложила, ничего не рассказав про свой визит к Марии.
Через несколько недель поняла Кристина, что старая Мария не обманула, и счастью ее не было предела. Да и Филипп радовался, жену беременную холил и лелеял.
В зимнюю ночь появился в семье рыбака сын, названный при крещении Жаном.
Мать и отец души не чаяли в сыночке, баловали и ублажали его, чего ни пожелает, сразу все исполняли, что ни попросит, все давали. А как же иначе? Единственный сын, свет в окошке, наследник.
50 
