57 
- Вон там мой дом, хоть ты и не можешь видеть его отсюда, - сказал Дилан, указывая налево и отодвигаясь, так чтобы Хоуп могла увидеть. – Прямо там за этой большой желтой сосной. А видишь вон ту яркую звезду примерно на шестьдесят градусов к северу? – Когда Хоуп не сдвинулась с места, он обнял ее за талию и потянул, так что она встала перед ним. Ее спина оказалось прижатой к его твердой груди, его рука легла ей на бедро. Он показал на звезду: – Смотри прямо под этой светлой точкой. Это скала Подбородок дьявола. Прямо внизу ранчо «Даббл Ти». Там я вырос. Моя мать и сестра все еще живут там. Если бы на то была воля мамы, я бы тоже там жил.
От него исходил легкий аромат мускуса и одеколона, а кожа пахла прохладным ночным воздухом. Хоуп вгляделась в темноту, но там было не на что смотреть. Перед окном раскинулось пустое озеро, и лишь тонкие лучи света с ее крыльца и двора Абердинов проникали в темноту. Вместо того чтобы смотреть туда, куда указал Дилан, Хоуп наблюдала за его отражением.
- Я понимаю, что ты не хочешь жить на ранчо.
- Нет. Я вырос, гоняя коров и складывая сено. Это тяжелая жизнь. Которую нужно любить. Я не любил, но, может, Адам когда-нибудь полюбит. – Он помолчал мгновение, глядя вдаль, как будто мог видеть то, что она не видела. – Я не мог дождаться, когда выберусь из этого города. Уехал вскоре после окончания школы.
- Но вернулся.
- Да. Иногда нужно поездить по миру, чтобы понять, где на самом деле твое место. И иногда оно прямо там, откуда ты начал свой путь. Мне пришлось стать очень несчастным, прежде чем я захотел вернуться домой.
- Где же ты жил, что был так несчастен?
Их отраженные в стекле взгляды встретились, и он улыбнулся:
- Сначала в Канога-Парк, потом переехал в Чатворс.
- Ты жил в Лос-Анджелесе?
- Почти двенадцать лет. - Его рука на ее бедре чуть сжалась. – Я был детективом отдела убийств в управлении полиции Лос-Анджелеса.
- Я жила в Брентвуде.
- Вероятно, я мог бы догадаться об этом, - сказал он, передвинув руку ей на живот.
- Но выросла в Нортбридже, - добавила Хоуп. Она глубоко и размеренно дышала и думала, должна ли отстраниться от него или убрать его руку. Она снова почувствовала себя неуверенным подростком, каждая клеточка ее тела звенела от энергии. Но в отличие от тех давних невинных времен, она знала, куда заведут эти чувства, разжигавшие в ней пожар. Чего она не знала, так это хотела ли оказаться там с Диланом, и хотел ли он взять ее туда.
- Ты продвинулась немного дальше, чем я.
Жар его ладони проникал сквозь хлопок ее топа и согревал живот изнутри. С небольшим усилием Хоуп сдержала желание повернуться в объятиях Дилана и коснуться его так, как он касался ее.
- У Блейна уже были деньги, когда я вышла за него.
- Блейн – это твой муж? Он гей?
- Нет.
- Ты в самом деле вышла замуж за парня по имени Блейн?
- Да, а что не так?
Он покачал головой:
- Парень с именем Блейн не может хорошо намазывать масло на маффин.
- Не говори глупостей. Он вполне нормально может намазать маслом маффин.
- Точно. Но я же сказал "хорошо".
- Он очень умный мужчина, - ответила Хоуп, удивляясь, почему защищает бывшего мужа.
- Ага. И чем он занимается?
- Он пластический хирург.
В оконном стекле взгляд зеленых глаз переместился на ее грудь.
- Нет, все от природы.
Подняв глаза, Дилан улыбнулся без всякого раскаяния.
- Мне бы не понравилось, если бы это было не так. – Он прижал Хоуп к своей груди. – Что-то подобное может запросто лишить меня фантазий.
Хоуп застыла:
- Каких фантазий?
Зарывшись носом ей в волосы, Дилан посмотрел на ее отражение в стекле:
- Не думаю, что стоит говорить тебе.
- Почему? Я в них связана?
Она почувствовала, что он улыбается.
- В нескольких - да.
В нескольких?
В уголках глаз Дилана появились морщинки:
- У тебя с этим проблемы?
Разве? Вероятно, должны быть.
- С чем? С тем, что ты мечтаешь обо мне, или с тем, что я связана?
- И с тем и с тем.
Но у нее не было с этим проблем. Вообще. И даже совсем наоборот. Температура ее тела подскочила на несколько градусов, а веки опустились. Жар в животе распространился по бедрам, и Хоуп сжала ноги.
- Мне это нравится?
Его большой палец погладил ее живот и коснулся нижней кромки лифчика.
- Конечно. Я очень хорошо с тобой обращаюсь.
57 
