108 
* * *
Как Лиллибет и думала, на следующий день ее братья все еще были далеки от выздоровления. Близнецам даже стало хуже, и Маргарет обещала прийти и побыть с ними, пока Лили отвезет на сыроварню вторую партию молока. Врача они вызывать не стали. Ветрянка считалась неопасным заболеванием, и тем не менее все трое братьев ужасно себя жалели – даже старший Уилл, у которого было заметно меньше волдырей, чем у Марка и Иосии.
С утра Лиллибет, как всегда, доила коров, а потом стала грузить на повозку фляги с молоком – на этот раз еще и с козьим. Коз в хозяйстве Генрика Петерсена было много, но они давали не так много молока, как племенные голландки, поэтому его возили на сыроварню, только когда набиралось достаточное количество. На этот раз таскать тяжелые фляги из погреба Лили помогали племянники – сыновья ее самого старшего брата, которые были одних лет с близнецами. Наскоро позавтракав, Лили снова запрягла Старушку Бет, чтобы отправиться на сыроварню, но прежде она поднялась в свою комнату и, достав из потайного места заветные тетради, завернула их в серый рабочий фартук. Она уже собиралась спуститься во двор, но вдруг передумала и достала другой, очень красивый фартук из жемчужно-серого с голубым отливом полотна, который мать сшила ей незадолго до смерти. Фартук уже изрядно обтрепался по краям, и Лили больше его не носила, а хранила как память. Тщательно упаковав в него стопку тетрадей, она закрепила концы фартука двумя булавками и, на секунду зажмурившись, крепко прижала драгоценный сверток к груди. «Пусть мамин фартук принесет мне удачу», – подумала Лили.
Потом, держа фартук с тетрадями в руках, она выбежала во двор и, сунув сверток на дно повозки, вскочила на козлы и взяла поводья. Никто ее не видел. Племянники уже ушли, а больше во дворе никого не было, и Лили, пустив Старушку Бет легкой рысью, выехала со двора.
На этот раз она всю дорогу подгоняла лошадь – до того ей не терпелось поскорее оказаться на сыроварне и передать Джо Латтимеру свою посылку. Что будет с ее рукописью дальше, Лили не представляла, но сердце ее буквально пело от радости. Ее книга попадет в Нью-Йорк! В большой мир!
Потом Лили вдруг овладел страх. Что, если рукопись потеряется по дороге? Что, если она не понравится издателю? А вдруг все, что она написала, никуда не годится и редакторы будут смеяться над ней? Вдруг они пришлют ответ, в котором будет сказано, что она совершенно не умеет писать? Впрочем, узнать это можно было только одним способом, и Лиллибет решила использовать свой шанс до конца, а там будь что будет. Она и так зашла достаточно далеко, и теперь ей оставалось только положиться на удачу и на волю провидения, которое уже продемонстрировало Лили свою благосклонность, вложив ей в руки книгу с адресом нью-йоркского издателя. Теперь она пошлет туда свое сочинение и посмотрит, что из этого выйдет. Лили верила, что рукопись не потеряется по дороге. Фартук Ревекки ни за что не даст ей пропасть.
До сыроварни Лили доехала минут за двадцать пять – намного быстрее, чем накануне. Пока грузчики снимали с повозки фляги с молоком, она достала из-под козел свой сверток и отправилась в офис Джо Латтимера. Он снова работал на компьютере и, казалось, был очень занят, но, увидев Лиллибет в дверях своего кабинета, тотчас отодвинулся от стола и улыбнулся. То, что это именно компьютер, Лили догадалась еще вчера, хотя никогда не видела ни одного. Правда, следователь, который приходил к ним после гибели матери, пользовался ноутбуком, но гораздо меньшего размера, чем компьютер мистера Латтимера.
– Это оно? – спросил Джо, увидев сверток в ее руках. – То, что я должен отправить в Нью-Йорк?
Лили только кивнула в ответ. От волнения она слегка запыхалась, ее глаза ярко блестели, и Латтимер невольно ею залюбовался.
– Что ж, это будет нетрудно, – сказал он. – Я отправлю вашу посылку завтра же утром. Давайте адрес.
Лили протянула ему бумажный листок с адресом издательства, написанным ее аккуратным, почти каллиграфическим почерком, и Джо быстро пробежал его глазами.
– Так, понятно… А адрес отправителя? – спросил он, хотя и подозревал, каким будет ответ. Навряд ли, думал он, Лиллибет захочет воспользоваться своим домашним адресом, иначе бы она обратилась со своей просьбой не к нему, а к отцу. Очевидно, эта посылка была ее личным делом, о котором мистеру Петерсену вовсе не обязательно было знать. Наверное, какие-нибудь женские секреты, подумал Джо Латтимер. Они есть у всех женщин, и аманитки, по-видимому, не исключение.
108 
