Особенно,... 
144 
Маргарет перевела дух и пристально посмотрела на девушку.
– Вот все, что я хотела тебе сказать, Лиллибет. Точнее, ты услышала то, что, как мне кажется, сказала бы тебе твоя мать. Мы с Ревеккой не на все смотрели одинаково, она была умнее и намного храбрее меня, но сейчас я с ней полностью согласна. Иди своим путем, Лили… Иди туда, куда зовут тебя твоя мечта и твое сердце. Если эта книга так много для тебя значит, поезжай в Нью-Йорк, работай над ней сколько нужно… Главное, не упусти свой шанс, потому что другого, скорее всего, не представится, и тогда ты до конца жизни будешь корить себя за то, что упустила возможность, которая открылась для тебя сейчас. Может быть, ты даже озлобишься и начнешь обвинять всех вокруг в том, что не стала такой, какой хотела, но виновата в этом будешь только ты сама. Поезжай, Лили!.. Твой отец это переживет. У него просто нет другого выхода – Генрик слишком в тебе нуждается. Конечно, сначала он будет метать громы и молнии, но если ты будешь помнить, что на самом деле он тебя любит, то легче выдержишь его гнев. Поезжай в Нью-Йорк, и… счастливого пути.
И Маргарет устало улыбнулась. Лили смотрела на нее в немом изумлении. Она не ожидала услышать ничего подобного. Маргарет призывала ее выбрать свободу, какими бы ни были последствия, и в глубине души Лиллибет знала, что именно этого хотела бы от нее мама. Да, Ревекка сказала бы то же самое – возможно, она сама купила бы ей билет в Нью-Йорк, а затем помогла помириться с отцом. Увы, мамы больше не было, и Лиллибет предстояло самой решать эту проблему, но она не сомневалась, что у нее получится. Она, во всяком случае, готова была попытаться.
– Спасибо! – воскликнула она и, вскочив, порывисто обняла Маргарет. – Огромное тебе спасибо! – Не упустить шанс – эти слова запали ей глубоко в душу и помогли принять окончательное решение. Бог дал ей талант и возможность его использовать, значит, и она должна поступить так же, должна подарить свой талант людям. Отказаться от книги означало бы отвергнуть дар Небес и мамы, которая – Лили твердо в это верила – продолжала помогать ей даже после смерти.
Вернувшись домой, Лиллибет начала потихоньку готовиться к отъезду. А на следующий день, когда отец с Уиллом снова ушли скирдовать сено, а близнецы отправились в школу, Лили запрягла в повозку Старушку Бет и отправилась на сыроварню в надежде, что кто-нибудь подбросит ее до города. Один из фермеров, который каждый день доставлял Латтимеру молоко, действительно согласился ее подвезти. Вскоре Лиллибет уже входила в магазин готового платья, потому что ей не хотелось ехать в Нью-Йорк в аманитской одежде. Чтобы не привлекать к себе ненужного внимания, она решила приобрести несколько вещей в «английском» стиле. После некоторого колебания Лили купила черную юбку самого непритязательного фасона, несколько блузок, темно-синий жакет, а также туфли на низком каблуке, несколько похожие на балетки, зато очень легкие и удобные. Немного подумав, она добавила к списку покупок пару джинсов (ее совершенно очаровали блестящая латунная застежка-«молния» и красивые металлические пуговицы) и удобный дорожный чемодан. На случай холодной погоды Лили хотела взять с собой плотную шерстяную накидку с капюшоном, которую обычно носила зимой, но та выглядела очень уж по-аманитски, поэтому она приобрела полупальто из синей шотландки. Оно оказалось не очень дорогим, но теплым и к тому же прекрасно на ней сидело. В последний момент Лили купила и две пары чулок – тонких, почти прозрачных. Таких она еще никогда не видела. Когда Лили надела их вместо привычных бумазейных, ее ноги казались голыми, но прикосновение прозрачного нейлона к коже было хотя и непривычным, но на редкость приятным.
За все покупки Лили расплатилась банковским чеком, и продавщица, которой она сказала о поездке в Нью-Йорк по делам, помогла ей уложить вещи в чемодан и дала несколько советов относительно того, как лучше одеться в дорогу.
Дома Лили спрятала чемодан под кроватью. Никто не видел, как она уезжала и как вернулась, и она чувствовала себя обманщицей, хотя и знала, что поступает правильно.
В четверг вечером Лиллибет решилась рассказать все отцу. Дождавшись, пока Генрик поужинает, она попросила его с ней поговорить. Почувствовав неладное, отец жестом услал сыновей в их комнаты, а потом повернулся к ней. До сих пор он думал, что дочь отказалась от своей идеи опубликовать книгу, но сейчас засомневался – очень уж серьезным было выражение ее лица, к тому же Генрик отлично знал, что Лили умеет быть почти такой же упрямой, как он.
144 
