92 
Энн так сильно вцепилась руками в деревянное сиденье, что костяшки ее пальцев побелели.
Айден устроился рядом с ней, взяв в руки поводья, затем снял с себя шляпу и зашвырнул ее внутрь кареты. Он так и не успел побриться. Отросшая щетина придавала ему вид опасного человека. Она поймала себя на том, что смотрит на него с сомнением.
— Счастливого пути, милорд!
Полковник Уизерспун вышел на крыльцо их проводить.
— И вам счастливо оставаться, полковник, — ответил Айден. — Будете в наших краях, милости просим в Кельвин.
— Ну, в тех краях мы бываем нечасто, — сказал полковник. — Слишком далеко на север.
Айден рассмеялся и хлестнул лошадей. Карету тряхнуло, колеса закрутились, и они отправились домой.
Энн покачивалась вместе с каретой, Айден обнял ее, чтобы поддержать.
— Следи за дорогой, — предупредил он.
Она кивнула. Он обратил все свое внимание на лошадей в упряжке. Айден гораздо лучше умел управлять лошадьми, чем солдат, который вез их в Либстер. Они ехали в тишине. Энн не решалась заговорить, пока не удостоверилась в том, что за ними никто не следует.
Когда они доехали до пересечения дорог, где днем раньше столкнулись с похоронной процессией, она вспомнила, как Айден заметил, что это плохое предзнаменование. Она посмотрела на степенные гемлоки, окаймляющие маленькое кладбище, и внезапно ощутила острый укол сожаления, совершенно ей непонятного.
Они свернули на дорогу, ведущую вдоль побережья. Погода была ветреной, но мягкой. По небу плыли тяжелые пушистые облака. Северное море билось о прибрежные камни, и было так всегда — испокон веков.
Айден первым нарушил молчание.
— Что это ты притихла, Энн? Что-то тебя беспокоит?
Она больше не могла держать это в себе.
— Ты убил Робби Ганна? Он был тем самым человеком, которого ты убил?
Ее слова настолько удивили Айдена, что он от неожиданности натянул поводья. Лошади остановились посреди дороги. Глаза его сузились.
— Нет, — твердо заявил он. — Я не убивал Ганна.
— Тогда кто это сделал?
— Никто.
Подстегнув лошадей, он рассказал ей обо всех событиях прошлой ночи.
Когда он закончил, Энн с облегчением перевела дыхание.
— Я очень хотела верить, что ты на такое не способен, и все же мы были в настолько отчаянном положении… Я не знала, что происходит.
— А я и не хотел, чтоб ты знала. Чем меньше знаешь, тем лучше для тебя.
— Айден, я никогда бы тебя не выдала.
Он взглянул на нее.
— Я знаю. Ты не из той глины слеплена, чтобы оказаться способной на предательство. Ты слишком честна, Энн.
— Ах, если бы я такой не была! — мягко пожаловалась она. — Как бы мне хотелось оставаться безразличной! Когда человеку не все равно, ему можно причинить боль.
— Ты не представляешь, как можно жить иначе. — С минуту он разглядывал макушки лошадиных голов, после чего сказал: — В этом мы с тобой похожи. Нас нельзя переделать, превратить нас в таких, какими нас хотят видеть другие.
— Возможно.
Он нахмурился.
— В чем дело, Энн?
Она поначалу не решалась, но все же сказала:
— Почему ты именно вчера вечером решил консумировать наш брак?
Ее вопрос его удивил, и он ухмыльнулся.
— Ты действительно хочешь узнать, почему я захотел заняться любовью со своей женой, когда на мою шею вот-вот готовы были накинуть петлю?
— Ты действительно этого боялся?
— Да, — сказал он с горечью. — Я действительно поверил в то, что Ламберт победит.
— Поэтому ты и решил заняться со мной любовью — эдакая дерзкая выходка, чтобы выбить его из колеи? Что ж, это сработало. Ламберт в разговоре с полковником Уизерспуном назвал тебя племенным жеребцом, поэтому тот и поверил, что ты крепко спишь после такого бурного вечера.
— Правда, поверил? — рассмеялся Айден, но Энн не видела в этом ничего смешного. — Успокойся, я всего лишь пошутил.
Она напряженно рассматривала свои руки, лежащие на коленях. Эти переживания были для нее настолько новыми и непривычными, что она не знала, как реагировать.
— Я хотел, чтобы с тобой все было в порядке. Консумировав наш брак, я удостоверился в том, что о тебе позаботятся: на случай если вдруг мне не удастся обвести Ламберта вокруг пальца.
Она поглядела на него.
— И все? Ты просто хотел, чтобы обо мне было кому позаботиться? — На миг у нее возникло сильное желание спихнуть его с коляски. Она даже представила, как он кубарем летит на дорогу, вверх тормашками.
92 
