Особенно,... 
34 
Тесса не отрывала взгляда от его потемневших от страсти глаз. Она покачивалась в надёжных объятиях, лихорадочно двигая бёдрами, стремясь утолить свой любовный голод. А Грейсон неутомимо выводил на шелковистых стенках разгорячённого жаждущего лона замысловатые узоры, отчего Тесса просто теряла голову. Снова и снова подводил любимую к самому краю и отступал, вырывая из её горла жалобные стоны и вздохи.
— Грейсон…
— Позволь мне полюбоваться огнем твоей страсти.
Его шёпот был похож на чёрный шелк, обволакивающий нежностью ночной темноты, соблазняющий и чуть-чуть насмешливый.
— Я хочу… пожалуйста…
Она не могла говорить. Даже дышать. Но боже, как же хотелось ощутить его в себе. Почувствовать, как внутрь входит крепкая налитая плоть.
Тело сотрясла дрожь, и Тесса ахнула. Грейсон в очередной раз приласкал набухший бугорок, и она, наконец, почувствовала, как изнутри поднимаются первые робкие волны невыносимого блаженства. Она рванулась вперёд, одновременно пытаясь выпутаться из джинсов, чтобы прижаться кожа к коже. Приветствуя и мечтая глубже вобрать в себя это исходящее желанием живое древко.
— Грейсон, возьми меня…
— Сейчас, милая.
Тесса вскинула голову и облизала пересохшие губы, удовлетворенно наблюдая за тем, как ярко вспыхнули глаза Грейсона при виде этого невинного жеста:
— Ну же, давай!
Он покачал головой, властно накрыл её губы, желая ощутить их вкус, и слегка задел нижнюю кончиками клыков. Всё тело Тессы словно прошило током, распаляя, зажигая каждую клеточку огненными искрами наслаждения.
— Но сначала… я увижу, как ты кончаешь. — Он удерживал взгляд её широко распахнутых глаз. Дерзкий танец продолжался, пальцы все глубже окунались в сводящий с ума шелковистый зной: искушая, соблазняя, требуя: — Ты ведь сделаешь это для меня?
Едва не теряя рассудок посреди собственной кухни от плавящей тело страсти, Тесса лишь обессилено кивнула:
— Возьми меня, — взмолилась она срывающимся голосом.
Грейсон понимающе улыбнулся — она подошла к самой грани. Чуткие пальцы немедля покинули гостеприимное тепло. Тесса едва не разрыдалась, лишившись этой ласки, но Грейсон резко стянул с неё джинсы и усадил на гранитную прохладу рабочей столешницы.
— Грейсон …
Она невольно вздрогнула, коснувшись обнажённой кожей холодного камня.
Сильные руки развели бедра, кончиками пальцев медленно проследив контур припухших влажных складочек. Тессу затрясло от предвкушения. Глядя ей в глаза, Грейсон склонился ниже, и его язык молниеносным движением атаковал вход. Стоило бесстыдному захватчику коснуться набухшего клитора, как Тессу от макушки до пят прошила сладкая дрожь. Грейсон мягко улыбнулся и, опустив взгляд, прошептал:
— Ну же, кончи для меня, милая.
Потолочные светильники освещали густые тёмные волосы Грейсона, приникшего к средоточию её женственности. Тесса, затаив дыхание, смотрела, как его губы бережно и страстно ласкают нежную плоть. Первое же легчайшее прикосновение языка словно закинуло её на бешено вращающуюся карусель. Тесса была у самого края. Так близко к долгожданному освобождению, что удерживалась из последних сил. Не желая, чтобы всё закончилось слишком быстро. Ей бы хотелось бесконечно длить эту изысканную пытку, до тонкостей прочувствовать всё, что мог дать Грейсон.
Жадные губы и умелый язык выделывали немыслимые пируэты, выискивали, ласкали и нежили самые сокровенные потаённые местечки. Кончики клыков слегка царапали чувствительную кожу, заставляя Тессу то и дело вздрагивать, всё больше погружая, затягивая в неукротимый вихрь наслаждения, от которого перехватывало дыхание. Тесса с силой потянула Грейсона за волосы, вынуждая слегка приподнять голову, — не в силах противиться искушению — видеть, как он дарит ей столь интимную ласку.
Грейсон смог овладеть ею так полно, как не удавалось ни одному мужчине. Заставил дрожать и изнывать от неугасимой страсти. Мощь этой жажды была столь сильна, что всё тело плавилось в горниле обжигающего желания, умоляя о продолжении.
Когда Грейсон прихватил зубами стоящий торчком сосок, Тесса капитулировала, выкрикнув имя любимого. Ей показалось, что на какое-то мгновение она перестала существовать, взорвалась в ослепительной вспышке и разлетелась мириадами сверкающих искр. Глаза сами собой обессилено закрылись, не вынеся великолепия этого сказочного фейерверка.
34 
