47 
Очнулась же я в обществе бродячих артистов, что гнали свои кибитки в сторону столицы графства.
– Эх, зря вы польстились на хорошую одежду и коня. Это все не мое. А я… вообще вне закона, – тихонечко сказала я, опуская ресницы.
– Да не бойся, мы, бродячие, тоже не без греха. Кто ж еще пойдет на эту дорогу. Ой, я забыла представиться, меня Файтой зовут. А вон его, – ткнула она в спину сидящего на козлах, – Микель.
Мужчина обернулся и отсалютовал мне… второй правой рукой. Потому что был четырехруким здоровяком.
– Но мы его зовем просто Мики. Что ты смеешься?
– Да уж, мышоночек! – хихикала я. – Не обращай внимания. Это нервное.
– С моим братом я тебя познакомлю позже. Он уехал в город, устроить все к нашему приезду. Его Фартом зовут. Мы вообще только недавно присоединились к этой труппе. Так что и сами не очень-то близко знакомы друг с другом. Но они не выдадут. Нас-то не выдали, – подмигнула темноволосая красавица.
Надо признать, рядом со мной сидела девушка просто удивительной внешности. Черные волосы густой волной рассыпались по плечам, каре-зеленые глаза искрились смехом даже сейчас, а уж об алых губках и нежнейшей загорелой коже и говорить нечего. Одета она была в широкую рубаху с резинкой на месте проймы, так что круглые плечики периодически оголялись, красный жилет да разноцветную юбку. На руках и ногах – многочисленные браслеты и колечки, шею отягощают крупные бусы, в ушах покачиваются круглые серьги. В общем, очень колоритная особа.
– А вы… тоже что-то совершили?
– Ой, да сущая мелочь. Мики вон увели.
– От кого?
– Понимаешь, он был рабом одного крупного вельможи. Но жил как свободный, никто его особо не ограничивал. Правда, пока Мики со мной не связался, – покраснела девушка. – Мы в одном большом городе с Фартом представления давали. А в дом того вельможи нас частенько приглашали, понравилась я, видите ли, этому борову престарелому. А Микель… умеют некоторые мужчины так смотреть, что мурашки по телу приятненькие бегают. Вот и этот такой – смотрел, говорил вежливо, помогал, если что нужно, но даже пальцем не тронул. Как-то так получилось, – Файта покраснела еще гуще, – что я замуж за него вышла. На одном из приемов, где мы с Фартом выступали, вельможа подсуетился – типа развлечение для публики. Опомниться не успели – нас уже перед богиней-матерью поставили. Мы-то с Фартом даже не знали, что по их законам жена раба становится рабыней. Ночью тот урод пришел права свои предъявлять. И еще очень удивлялся, отчего такой покорный и добродушный Микель его по макушке отоварил.
– А нечего к чужим женам приставать! – вмешался в монолог четырехрукий.
– Вот! – приподняла палец Файта. А потом повисла на шее Микеля. – Видишь, какой мне муж попался. После этого нам пришлось бежать. Сели на первый попавшийся корабль и сюда перебрались. Тут, говорят, человеческих земель хоть и мало, но они богатые. Да и конкурентов не особо много. А ты что натворила такого?
Отвечать неблагодарностью мне не хотелось. И я решила рассказать хоть полуправду:
– Понимаешь, местный правитель…
– Маньяк, извращенец и дегенерат – нас предупреждали, когда в труппу брали. Чтобы я не очень-то высовывалась при нем. Эта труппа не первый год ездит на местную ярмарку.
– Вот теперь тебе нечего бояться. Я его слегка того… прибила.
– Бывает! – отозвался Мики. – Таких и убить не страшно.
– Страшно, еще как страшно! Но выбора у меня не было, правда, – всхлипнула я. Вспоминать до сих пор тяжело. – А мне очень надо в город. Там будет Нелли, ему грозит опасность.
– А этот Нелли – он кто? Твой мужчина? – лукаво глянула на меня Файта.
– Нет. Друг. – Угу, а еще на мне висит божественное задание.
– Если тебя ищут, лисичка, то на воротах обязательно досмотр устроят. Так что Файте лучше тебя переодеть по-нашему. – Последнее слово он произнес с явным удовольствием.
– Точно! Возьмем тебя в труппу! – улыбнулась девушка. – Только кем? А что ты делать умеешь?
Я задумчиво потерла кончик носа:
– Ничего.
– А разве так бывает?
Я решительно кивнула. Бывает. Лень, помноженная на природную безрукость, дает жуткий результат. Хотя можно сказать и по-другому – я умею все, но понемногу. И явно не способна ходить по канату и метать ножи. Да и кроликов из шляпы не смогу вытаскивать из-за природной жалости к животным – у него же ушки, ему же больно.
47 
