37 
— Если даже так, я отдохну здесь. Надеюсь, оно того стоит.
— Я сделаю все для этого, поверь мне.
Он подвел ее к краю бассейна, нежно провел рукой по талии, развязал ей пояс и снял халат с плеч. Под ним был простой сплошной черный купальник с переплетенными сзади тесемками, похожий на тот, который был на ней в день их первой встречи.
Когда он взял ее за талию и притянул к себе, она ощутила, как сильно он хочет ее. Ава чувствовала себя самой красивой женщиной на свете.
— У тебя что-то припасено для бассейна, не так ли?
— У меня это припасено для тебя, — ответил он, скидывая свой халат.
Он взял ее за руку и повел в воду.
Он был так нежен, и особенно после того, как открылся ей сегодня. И ее тревожило это.
Роман заметил ее замешательство, поднял ее подбородок и смотрел ей в глаза несколько секунд. Вся глубина ее чувств стала ему очевидна. Он все понял. Его глаза расширились, губы сжались, и чуть заметная тень легла между бровями. Освобождая его руку, она нырнула в холодную воду, оставаясь, насколько хватила вдоха, чтобы потянуть время и увериться, что она не делает какой-то ошибки сейчас.
Когда Ава наконец показалась на поверхности, он был прямо здесь, его руки обхватили ее талию, он поднял Аву, и у нее не оставалось выбора, как только обхватить его ногами.
— Это же общественное место.
— Я забронировал спа-салон.
— Так делают?
— Я сделал это. Для тебя.
— Почему?
Взяв ее лицо в руки, он посмотрел на нее так серьезно, что у нее перехватило дыхание.
— Последние несколько дней были великолепны, Ава. Действительно великолепны. И я надеюсь, что мы оба долго будем вспоминать время, проведенное вместе.
Теперь она знала, к чему это все было.
— Это прощальная речь, правильно?
Тень сожаления набежала на его лицо.
— Утром я уезжаю.
— Даже на день раньше.
Это было утверждение, а не вопрос, и хотя она знала, что этот момент был неизбежен, это не делало его менее болезненным.
— У меня появилась работа на острове Гамильтон.
— Конечно, я все понимаю.
Затем она сделала то, что делала всегда, когда сталкивалась с неприятностями: натянула на лицо улыбку и сделала вид, что ее ничто не тронуло.
— Я тоже чудесно провела время. Спасибо тебе за все.
Она распрямила ноги и, оттолкнувшись от него, поплыла.
Она не имела представления, что он планировал сделать этот вечер прощальным, и у нее был выбор:
извиниться и уйти или насладиться по полной их последней ночью вдвоем.
Пробегая вверх по ступенькам, она подхватила халат, скользнула в него, завязывая пояс, взглянула через плечо.
Она никогда не забудет этот момент: мужчина, к которому у нее проснулись чувства, стоял по пояс в мерцающей полночной синей воде, как Нептун, поднимающийся из глубокой пучины.
Она не могла видеть его выражение в сумерках, но она могла поспорить, что на его лице читалось облегчение из-за того, что она приняла его отъезд стоически.
Он ждал, что же она сделает.
— Если у нас осталась только сегодняшняя ночь, я бы предпочла провести ее в твоем люксе, так чего ты ждешь?
Глава 11
Роман вышел из положения самым привычным для себя способом.
Это можно было истолковать как трусость, но он предпочитал думать, что это рациональность. В тот момент, когда он увидел взгляд Авы у бассейна прошлой ночью, он понял, что ему нужно уезжать. Срочно.
При всех ее заверениях про независимость, он знал этот взгляд: взгляд эмоциональной увлеченной женщины, которая не смогла удержаться в рамках легких, необременительных отношений.
Он никогда не думал, что так произойдет, у только что разведенных женщин был иммунитет на новые серьезные отношения. Но у Авы был такой взгляд вчера, что он сделал то, что делал всегда в таких случаях, — сбежал.
Она приняла его отговорку про внезапно появившееся дело, но он видел скрытую боль в ее взгляде. Он был бесстрашен и никогда не избегал трудностей. Так что же произошло? Правда была в том, что Роман чувствовал что-то серьезное к женщине первый раз в жизни и не мог с этим справиться.
Рассказать ей правду о маме было облегчением для него, но это убедило его: влюбиться в Аву было гораздо страшнее любого прыжка, который он когда-либо делал.
Он уехал с чувством, что это неправильно.
Он должен был остаться и проститься должным образом. Не оставлять эту идиотскую записку ранним утром и сбежать. Но что бы он мог сказать, если бы задержался там?
37 
