ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>




  107  

И только одно его качество мне хотелось бы изменить. Карлиона очень легко можно было довести до слез — особенно в тех случаях, когда ему казалось, что кому-то или чему-то больно, кто-то пострадал. Однажды, более года назад, когда было очень жарко, он с плачем прибежал ко мне, потому что увидел в земле трещину и подумал, что земля поломалась. «Бедная, бедная земелька! Полечи ее, мама!» — говорил мне сын, глядя на меня глазами, полными слез, и веря в то, что его мать всемогуща. Так же было и с животными — мышь в мышеловке, кролик, чью тушку он видел висящей в кухне, кот, который пострадал в драке. У Карлиона было слишком мягкое сердце, и я боялась, что, когда он станет старше, его можно будет легко расстроить и заставить страдать.

В то утро я поспешила в детскую, зная, что Меллиора готовит его на прогулку и думает, что мы пойдем гулять все вместе. Пока я с Карлионом, можно отбросить все страхи и не думать о неприятностях.

Я распахнула дверь в детскую. Она оказалась пустой. Еще когда старая леди Сент-Ларнстон была жива, я полностью переделала детскую. В процессе подготовки детской мы со старушкой еще больше сдружились. Мы вместе выбирали обои — чудесные обои, синие с белым, с многократно повторяющимся трафаретным рисунком. И все в комнате было сине-белым. Белый рисунок на синих шторах, синий ковер. Комнату заливал солнечный свет. Но ни Карлиона, ни Меллиоры здесь не было.

— Где вы? — позвала я. Мой взгляд наткнулся на Леню, который стоял на диванчике у окна. Меня всегда охватывала дрожь, когда я смотрела на эту игрушку. Я говорила Карлиону: «Это игрушка для младенца. Ты хочешь ее сохранить? Давай найдем игрушки для твоего возраста!» Но сын с упрямым видом забирал у меня старую игрушку, и его лицо при этом кривилось от горя. Полагаю, он думал, что игрушка может услышать мои слова и обидеться.

— Это Леня, — с достоинством говорил мальчик, открывал шкаф и прятал туда игрушку, словно опасаясь за ее безопасность.

Я подняла слона. Ткань на попонке была аккуратно заштопана Меллиорой. Но штопка была видна и напоминала шрам. Если бы Меллиора знала…

Утро было неприятным — слишком многое из того, что следовало забыть, снова и снова возвращалось и злобно таращилось на меня. Я поставила слона на окно и открыла дверь в примыкающую комнату, где Карлион обычно ел. Тут я столкнулась с Меллиорой.

— Ты его видела? — спросила подруга, и я заметила, что она взволнована.

— Кого?

— Карлиона! Он с тобой?

— Нет…

— Тогда где он?

Мы в смятении уставились друг на друга. Я оцепенела, мне стало дурно. При мысли, что с Карлионом может что-то случиться, меня, как всегда, охватило отчаяние.

— Я думала, он с тобой, — растерянно произнесла Меллиора.

— Ты хочешь сказать… его здесь нет?

— Я ищу его уже десять минут.

— Сколько времени ты его не видела?

— Я оставила его здесь… после завтрака. Он рисовал своего пони…

— Мы должны найти его! — воскликнула я, чувствуя, что мой голос начинает дрожать. — Он должен быть где-то поблизости.

Я выбежала из комнаты, не глядя на Меллиору. Мне хотелось упрекнуть ее, обвинить в невнимательности. Все из-за того, что игрушечный слон на окне живо напомнил мне, как я ее обманула.

— Карлион, где ты? — громко позвала я.

Меллиора поспешила следом за мной, и вскоре мы с ней убедились, что мальчика нет в детской. Теперь ужасный, парализующий страх стал реальностью. Карлион пропал. Спустя некоторое время все домочадцы принялись за поиски. Все укромные уголки Эббаса были обысканы, все слуги опрошены. Но я не была уверена, что они ищут тщательно, поэтому сама прошлась по всему дому, заходя в каждую комнату. Я звала сына, просила его выйти, если он спрятался, умоляла не пугать меня.

В голову лезли страшные мысли о том, что могло случиться. Я представляла, что мальчика затоптали лошади, мчавшиеся галопом, что его похитили цыгане, что он попал в капкан и теперь лежит искалеченный, как когда-то бедный Джо. Я находилась в старой части дома, где когда-то жили и проводили время в молитве монахини, и чувствовала: еще чуть-чуть, и меня накроет волна неизбывного горя. Меня охватило тягостное предчувствие, что с моим ребенком случилось несчастье. В этот ужасный миг мне казалось, что душа замурованной монахини была рядом со мной и ее скорбь стала моей. Я знала: если с моим сыном случится что-то страшное, мне этого не пережить — я буду словно замурована в своем горе и скорбь моя будет долговечной, как каменные стены.

  107