Последние отзывы

  36  

Так было до тех пор, пока парень у запруды, неугомонный сорвиголова – копия молодого Брэнда, – не швырнул его в прежний мир. Теперь Брэнд задавался вопросом: зачем молодые мужчины отчаянно стремятся оставить родные места?

«Подумай о чем-нибудь другом», – приказал он себе и выполнил собственный приказ.

И вспомнил, что его отца нет дома. Когда они с Софи приехали и Брэнд не обнаружил автомобиль доктора, Софи объяснила, что сегодня вечером Общество Святого Иакова устраивает вечеринку.

– Значит, папа ведет достаточно активную жизнь. – Брэнд все больше радовался подобным обстоятельствам.

– О да, и она ему на пользу. – Софи отвела взгляд.

Брэнд, видя реакцию Софи, не мог не предполагать, что она знает о жизни его отца гораздо больше, но не желает рассказывать. Это стало очевидно в тот день, когда он спросил ее о пожаре. Софи тогда вроде бы запаниковала.

Ладно, он тоже не хочет рассказывать ей обо всем, хотя Софи настаивает на откровенности. Это происходит уже во второй раз. И во второй раз Брэнд ужасно хочет ей открыться.

На мгновение он подумал о ней не как о ребенке, нуждающемся в защите, а как о женщине, способной разделить с ним ношу. Но разве можно просить женщину о помощи?

Почему до того, как Софи попросила его рассказать о том, что он видел и сделал, Брэнд не ощущал всей тяжести своей судьбы?

«Синклер поступил верно», – подумал он, беря письма, отправленные Саре примерно шестьдесят пять лет назад.

Рядовой Синклер Хорснелл уже несколько месяцев был за границей. Его письма стали более редкими и гораздно менее откровенными. Изначальный восторг и любопытство уступили место едва заметному цинизму. Теперь он находился не в Ирландии, а на юге Франции. Было начало 1943 года.

Но последняя фраза, казалось, была написана по принуждению.

Брэнд отложил письма, не решившись читать далее.

И тем не менее он ощущал единение с Синклером и Сарой, несмотря на разделявшие их десятилетия. Он продолжал думать о них, даже выключив свет.

Синклер менялся. Отправляясь на войну, он никогда не написал бы Саре так резко: «Не выпытывай у меня». Синклер стал суровее, и это отчетливо просматривалось в его последних четырех-пяти письмах. Брэнд не считал, что такие перемены окажутся добрым предзнаменованием для милой изящной Сары.

Когда Брэнд гнался за Софи на велосипеде, ощущая порывы ветра, скорость и удивительное желание обогнать ее, он впервые за долгие-долгие годы почувствовал себя прежним мальчишкой. Тем мальчишкой, черты которого все яснее вырисовывались с каждой секундой, проведенной в Шугар-Мейпл-Гроув, рядом с Софи.

И подобно Саре, Софи будет разочарована, если понадеется, что прежний Брэнд Шеридан полностью возродится к жизни.

Возможно, в следующий раз, когда она захочет узнать, что он видел и сделал, Брэнд ответит ей в стиле Синклера: «Не выпытывай у меня».

Сквозь открытое окно спальни Брэнд услышал, как подъехала машина и хлопнули дверцы. Раздались голоса отца и Хильды. Переполняемый любопытством Брэнд поднялся с кровати и подошел к окну.

Его отец и бабушка Софи стояли в темном дворе, прильнув друг к другу. Потом они поцеловались. И это был не дружеский поцелуй в щечку.

Брэнд отпрянул от окна. Ему стало стыдно, что он подглядывает. Его поразило увиденное, однако одновременно Брэнда охватил гнев.

Отец считает, что он предал мать, не явившись на ее похороны?! А почему он так быстро нашел ей замену, словно она ничего для него не значила?

Брэнд вспомнил выражение лица Софи, когда они заговорили о его отце, и понял, что она в курсе происходящего.

Предательство! В следующий раз, когда ему захочется поведать ей свои секреты, следует вспомнить об этом.

Брэнд был ужасно разочарован. Почему? Ведь он циник по натуре и знает, что люди разочаровывают друг друга. Было бы величайшей глупостью доверить Софи свои переживания и тайны. Слава богу, он не поддался искушению и не разоткровенничался с ней сегодня, хотя на какое-то мгновение желание сделать это стало невыносимым.

Брэнда охватило неудержимое стремление сбежать.

Однако он не из тех, кто скрывается от трудностей. Брэнд Шеридан принимает боевую стойку и приглашает весь мир ополчиться против него. Военная служба превратила его в гладиатора, охотно выходящего на арену.

  36