76 
Сначала я решила поехать к Редверзам и все рассказать им. Но я стала настолько недоверчивой, что даже в Хагар не была уверена. Что касается Саймона, если он тогда, в случае с монахом, стал на мою точку зрения, то совсем не значит, что то же самое будет и в случаях с занавесками, грелкой и плащом.
За всем этим крылось что-то зловещее, и я должна была узнать, что именно. Я намеревалась раскрыть эту тайну сама — из-за все возрастающего недоверия к любому человеку, так или иначе связанному с Ревелз.
На следующий же день я отправилась с визитом к миссис Картрайт. Мне казалось очень важным то, что она рассказала мне вчера об инсценировке, и мне было интересно, смогу ли я выудить у нее что-нибудь еще.
Помимо броши с бирюзой, я нашла еще шкатулку с эмалью, которая у меня была давным-давно, но я ей так никогда и не пользовалась. Я ее тоже прихватила.
— Ах, миссис Рокуэлл, как это мило с вашей стороны! Мне даже не пришлось никого посылать к вам! Я уже вижу, как из вас выйдет прекрасная помощница. Для меня это просто утешение. Я уверена, что за ваши прелестные вещицы мы получим хорошие деньги. И если вы хотите заранее посмотреть, что у нас есть для продажи, я с большой радостью предоставлю вам эту возможность. — Она лукаво взглянула на меня, будто хотела узнать, не из-за этого ли я на самом деле приехала.
Я не знала, что делать. Мне не хотелось вызывать подозрения, и я понимала, что если со мной происходят эти странные вещи, мне нужно придумать какую-нибудь вескую причину своего приезда к ней.
— Видите ли, — начала я.
Она меня прервала заговорщическим тоном:
— Ну, конечно, почему бы и нет? Вы вполне заслужили это. Это, кстати, отличный способ сделать покупки к Рождеству — особенно если вам не так легко даются поездки. И я полагаю, для тех людей, которые нам помогают, мы обязаны делать исключения. Сначала вы выберете что вам нужно, а потом, может быть, мы выпьем по чашечке кофе?
Я сказала, что это было бы прекрасно. Итак, она отвела меня в маленькую комнату, где были разложены вещи для продажи, и я выбрала булавку для галстука, табакерку и китайскую вазу. Теперь она была в восторге от меня как от покупателя, и я почувствовала, что у нее подходящее настроение для откровенных бесед.
Когда мы вдвоем пили кофе в ее гостиной, я попыталась опять заговорить о спектаклях на историческую тему. Это оказалось очень легко, потому что эта тема была ей очень дорога.
— Значит, вы предлагаете этим летом опять поставить спектакль?
— Я сделаю для этого все возможное.
— Это, наверно, будет весьма интересно.
— Несомненно, и вы сыграете одну из ведущих ролей. Я всегда считала, что члены нашей главной семьи должны исполнять главные роли. Не так ли?
— Да, конечно, — ответила я. — А раньше они тоже соглашались? Я хочу сказать, они всегда принимали участие в этих постановках?
— Да, они всегда были, что я называю, послушными долгу.
— Мне хотелось бы узнать что-нибудь еще о том празднике. Наверное, миссис Грантли и Люк тоже кого-то играли?
— В последний раз — да.
Миссис Грантли мне рассказывала, она была женой Чарльза I.
— Вы знаете, мы поставили сцену из гражданской войны. Потому что Ревелз был в то время захвачен сторонниками парламента. Это просто счастье, что они не разрушили поместье!.. Вандалы! Слава Богу, все ценности были спрятаны.
— Как интересно. А где же они были спрятаны?
— Вот об этом, дорогая моя миссис Рокуэлл, ваша семья знает больше, чем я. Хотя, я думаю, это так и осталось тайной.
— Значит, эту сцену вы и изобразили на празднике?
— Не совсем… У нас было, знаете ли, наступление пуритан и оккупация. Потом восстановление семьи с реставрацией монархии. Мы таким образом увязали историю семьи Рокуэллов с историей Англии.
— А еще вы показывали монастырь до Реформации. Наверно, это тоже было интересно?
— Да, очень! Я предлагаю еще раз вернуться к этой теме. Ведь это очень существенно. И помимо всего прочего, это дает возможность каждому сыграть маленькую роль.
— Я представляю себе, какое впечатление производили фигуры в черных рясах на фоне стен монастыря.
— О, да!
— А Люк был тогда еще совсем мальчиком — наверно он был слишком мал, чтобы играть кого-нибудь.
— Нет-нет, что вы! Он принимал во всем живейшее участие. И был одним из наших самых лучших монахов. Он уже тогда был ростом почти со взрослого мужчину. Рокуэллы вообще высокие, как вы уже знаете.
76 
