Последние отзывы

  46  

— Ах, моя милая Янси, ну как я мог? Ты вошла в мою жизнь, просто ворвалась в нее, и с тобой мой скучный мирок преобразился.

Она подавила волнение.

— Правда? — спросила она прерывающимся от волнения голосом. — Твоя милая Янси? — Ее вновь охватила дрожь.

— Да, — ответил он. — И дивясь сам себе, чего ради трачу время на беседу с тобой — и затягиваю эту беседу, чувствую, что ты то и дело вызываешь у меня внутреннюю улыбку, так что об увольнении и речи не заходит… — Томсон помолчал и отчетливо произнес: — Теперь мне стало ясно, что ты уже тогда запала мне в душу.

— О, Томсон, — пробормотала Янси, желая услышать как можно больше. — Что ты такое говоришь? — не смогла удержаться она. И к своему восторгу, убедилась, что он и не думает ничего утаивать.

Глядя ей в глаза пристальным взглядом, вероятно читая по ее прекрасным голубым глазам, как она волнуется, как ей хочется все знать, он сказал:

— Я говорю, моя милая, дорогая, часто несносная Янси, что я был занят, всецело предан работе, не тратил время на пустяки, но ты въехала, в буквальном смысле слова, в мой мирок, и он рассыпался вдребезги.

Янси, не отрываясь, смотрела на него огромными глазами.

— Но что же я такого сделала? — спросила она и выслушала целый перечень.

— Ты опаздывала, выбирала кратчайший путь, оборачивавшийся лишним крюком, не говоря уже о том, что бак оказывался пустым, — начал он с улыбкой. — Ты смешила меня и, хотя я и твердил себе, что не вижу ничего забавного, вынуждала меня смеяться. Ты колотила меня. Отдавала кому-то мой гостиничный номер и хотела, чтобы я спал в кресле. На тебя нападал смех, когда… — Он смолк. — Ты превратила мою жизнь… в цирк, и теперь она нестерпимо скучна без тебя, — добавил он.

Янси с трудом поборола волнение.

— Ты думаешь, что я ужасное создание? — прошептала она.

Томсон крепко сжал ее руки в своих и, глядя ей прямо в глаза, произнес:

— Редкостное, и неудивительно, что я… влюбился в тебя!

Она растерянно открыла рот, услышав от него такие желанные слова.

— О, Томсон! — От волнения у нее перехватило дыхание.

— Я говорю как надо, верно? — спросил он. — Янси, я так уверенно чувствую себя в делах, а сейчас с тобой как школьник!

— Это замечательно, — торопливо заверила она. — Мне хочется, чтобы ты любил меня… и был таким же школьником.

— Правда? — В нем все еще чувствовалось напряжение.

Янси поспешила заверить:

— Мне хочется этого больше всего на свете.

Он вгляделся в ее лицо.

— Ты так часто обманывала! Не пытаешься ли снова солгать?

— Томсон, я больше не буду лгать тебе! — воскликнула она, придя в некоторое изумление оттого, что ему нужны ее заверения.

— Признайся честно, что ты испытываешь ко мне? — живо спросил он.

И хотя Янси уверенности в себе было не занимать, внезапно на нее напало крайнее смущение.

— Я… — начала было девушка, но не смогла договорить. Она предприняла еще одну попытку. — Когда ты был в больнице и в очень тяжелом состоянии, я поняла, что, если тебя не станет, мне тоже не жить.

— Любимая, — хрипловато произнес Томсон, пересел на диван поближе к ней и обнял. — Слава богу, что ты отделалась несколькими ушибами.

— Ты справлялся обо мне?

— Не раз, после того, как ты больше не пришла ко мне.

— После того, как ты попросил меня… — Ее вновь охватила робость.

— После того, как попросил выйти за меня замуж, — договорил он.

— Я приходила на другой день, но твоя мама сторожила у двери.

Томсон покачал головой.

— Я и понятия не имел, что мама вмешивалась. И что ты приходила, — признался он. — Я узнал от Гревиля, что ты быстро идешь на поправку. А потом тебя выписали и ты ушла домой, не удосужившись заглянуть ко мне в палату; я понял без слов, что мое предложение для тебя — пустой звук.

— И тебе не приходило в голову связаться со мной? — спросила Янси.

— Ну, а как бы поступила ты на моем месте, дорогая? Два дня я прождал, не сводя глаз с двери, и сердце екало каждый раз, когда она открывалась. Когда я понял, что ты не придешь, то решил, что это и есть твой ответ. Прождав несколько дней, я больше не мог терпеть и поменял больницу.

Янси забыла про смущение.

— Томсон, я так люблю тебя! — воскликнула она.

Он заключил ее в объятия, поцеловал, отстранился, смотрел на ее лицо, заглянул в глаза и вновь прижался губами к ее губам.

  46