Особенно,... 
26 
В четверть десятого, когда Алекса и Саванна смотрели телевизор, в дверь позвонили. Алекса сразу вскочила и хотела уйти в спальню, напомнив дочери, чтобы та зашла попрощаться перед уходом, но Саванна уже открыла дверь. На пороге стоял Том собственной персоной. Алекса почувствовала себя как олень в свете фар, пока они стояли друг перед другом и молчали. Она не знала, что сказать, он тоже. Он не ожидал увидеть бывшую жену. Прежде такого никогда не бывало. Он выглядел точно так же, как прежде. В джинсах, черной лыжной парке и прочных ботинках для пеших прогулок он был все так же потрясающе красив. Волосы чуточку длинноваты, все те же синие глаза, седина в светлых волосах не слишком бросалась в глаза. Алекса хорошо помнила и его атлетическое телосложение, и ямочку на подбородке. Казалось, время не властно над Томом Бомоном.
— Привет, Алекса, — тихо сказал он, как будто робея. А ей хотелось убежать из комнаты куда глаза глядят. У него был все такой же глубокий, хрипловатый голос и южная манера говорить с нарочитой медлительностью. Только она больше не была его женой, причем уже много лет.
— Привет, Том, — вежливо, но немного натянуто ответила Алекса. Она все еще оставалась в строгом темно-синем костюме и белоснежной блузке. Туфли она сбросила и была в одних чулках, волосы были стянуты на затылке в тугой пучок. Алекса совсем не походила на ту беззаботную, счастливую женщину, какой была десять лет назад. Теперь это была серьезная, деловая женщина, которая испытывает неловкость в его присутствии. Но Саванна была благодарна матери за то, что она хотя бы разговаривает с отцом. Это уже кое-что. Как хорошо, что его рейс задержался. Зато Алексу это отнюдь не обрадовало. — Что ж, оставлю вас готовиться в дорогу. Если ты не успел поесть, Саванна может тебя накормить.
— Я что-нибудь куплю по дороге, — тихо сказал он. Больше всего в ее внешности Тома поразила печаль в глазах. И виной тому был он. У него комок подступил к горлу, и захотелось расплакаться. Но теперь слишком поздно. — Нам пора ехать, — сказал он Алексе, как будто желая заверить ее, что он постарается не задерживаться на ее территории.
Она кивнула и вышла из комнаты. Войдя в свою спальню, закрыла за собой дверь. Он посмотрел на Саванну и ничего не сказал. Саванна казалась довольной, словно произошло какое-то чудо. Неужели она привыкла видеть этот страдальческий взгляд в глазах матери? Это было бы хуже всего. Алекса выглядела хорошо, но по ее глазам было видно, как дорого обошлось ей предательство Тома.
Несколько минут спустя Саванна была готова. В черных лыжных брючках и белой парке она выглядела великолепно, когда пришла в спальню матери поцеловать ее на прощание. Конечно, Алекса будет скучать, но она завалена работой. Теперь можно работать, не чувствуя себя виноватой перед дочерью за то, что не удается уделить ей время. Алекса знала, как ждала Саванна эту поездку с Томом.
— Я люблю тебя, — сказала Алекса, обнимая дочь. Желаю хорошо отдохнуть.
— Я тоже люблю тебя, мама. Не слишком перегружай себя работой. — Она на мгновение задержалась на пороге. — Не хочешь выйти и попрощаться? — спросила она, имея в виду отца. Мать покачала головой, не сказав ни слова, и Саванна поспешила добавить: — Как хочешь. Спасибо за то, что проявила великодушие, когда он пришел.
Алекса улыбнулась, и дочь закрыла дверь.
Минуту спустя Алекса услышала, как хлопнула дверь, и легла на кровать. Она не ждала встречи с ним и не ожидала, что будет так потрясена, увидев его. Он ни капельки не изменился — ни на йоту. Словно не было этих десяти лет; Алексе пришлось даже напомнить себе, что больше он ее мужем не является. Похоже, что ее тело и душа все еще цеплялись за воспоминания, которые она всеми силами пыталась уничтожить. Пыталась, но не вышло: она помнила, как сильно любила его тогда и как мучительно все это было. Лежа в постели, Алекса думала о том, что, видимо, есть люди, на которых ты всегда реагируешь одинаково, которые возбуждают в тебе все те же чувства и те же воспоминания. И как бы ты их с тех пор ни возненавидел, как бы все вокруг ни изменилось, в твоей душе всегда найдется крошечный уголок, который помнит, как чудесно было когда-то. Но хуже всего то, что если бы она нынче вечером встретила его впервые, то была бы, как прежде, ослеплена его неотразимой внешностью. Перед ним невозможно устоять. Однако потом Алекса мало-помалу вспомнила, как ужасно все пошло дальше, как сильно он ее обидел и каким слабаком и презренным мерзавцем оказался. Она пожалела, что увидела его, но потом решила — жалеть не стоит. В конечном счете эта встреча лишь напомнила ей о том, насколько сильно и почему она его ненавидит.
26 
