Последние отзывы

  3  

— Ну и какие обвинения против меня сфабриковали? — посмеиваясь, спросил Люк у Джека. — Кражу в магазине? Переход улицы в неположенном месте?

— Не совсем так, Квентин, — сдержанно ответил Джек. — Изнасилование и убийство. Пока четыре случая. Не расскажешь ли что-нибудь в порядке чистосердечного признания? — спросил Джек и приподнял бровь, когда Люк снова расхохотался и покачал головой:

— Кретины. Вы знаете, что вам ничего не удастся доказать, и дело развалится. Что происходит? У вас накопилась куча дел об убийствах, которые вы не можете довести до суда, и вы решили одним махом избавиться от них, повесив все на меня?

Люка, кажется, это абсолютно не тревожило и даже забавляло, но глаза у него были как сталь и имели тот же зловещий светло-голубой оттенок.

Джека такая бравада ничуть не обманывала. Люк — скользкий тип. Имелись доказательства относительно двух убийств, а в совершении еще двух они были почти уверены. Люк Квентин убил за два года более двенадцати женщин, а может быть, и того больше. Они ждали неопровержимых результатов анализа грязи с его башмаков, которую собрал Чарли с грубого ковра в гостиничном номере Квентина. Если грязь окажется, как надеялся Чарли, той же, что и на месте преступления, то Квентин прогулялся по улицам города последний раз в жизни.

— Вы в полном дерьме, — пробормотал Люк, когда его уводили. — Уцепиться вам не за что. Вы просто блефуете. А у меня имеется алиби на каждую ночь. За последние две недели я почти не покидал гостиничный номер. Приболел, знаете ли, — заявил Люк.

«Да уж, — подумал Джек, — ты действительно очень болен». Все эти типы вроде Люка социопаты, больны. И глазом не моргнув они хладнокровно убивают, закапывают где-нибудь труп, а потом спокойно идут обедать. Люк Квентин красив и, возможно, даже обаятелен. Он идеально подходит для того, чтобы, встретив наивную девушку, заманить ее в укромное местечко, изнасиловать, а потом убить. Джеку уже приходилось видеть таких типов, хотя скорее всего Квентин самый отвратительный из них. Вернее, самый отвратительный из тех, кто им попадался за последнее время. Джек знал, что этим делом чрезвычайно заинтересуется пресса, так что каждую мелочь нужно было отрабатывать с особой тщательностью, иначе из-за какого-нибудь пустяка их могли обвинить в нарушении процессуальных норм в ходе судебного разбирательства. Чарли это тоже знал, поэтому и позволил Джеку самому зарегистрировать арест. Когда Люка увели, чтобы обыскать и сфотографировать для полицейского архива, Джек сам позвонил окружному прокурору.

— Мы его взяли, — с гордостью сообщил он. — Все наши подозрения подтвердились, нам сопутствовала удача. Чарли Макэвой чуть не до смерти себя загнал, но взял его. Если бы мне самому пришлось носиться по всем тупикам и переулкам и перелезать через все эти заборы, Квентин был бы уже на полпути в Бруклин. — Джек был в хорошей форме, но сказывался возраст — сорок девять лет, и они с окружным прокурором, его ровесником, поддразнивали друг друга насчет избыточного веса.

Окружной прокурор поздравил его с отличной работой и сказал, что увидится с ним утром. Предстояла встреча с производившими задержание офицерами, чтобы решить, в каком ключе разговаривать с прессой.

Когда полчаса спустя Джек уходил из участка, Люк уже сидел в камере. Было решено посадить его в одиночку. Планировалось предъявить ему обвинение завтра после полудня, и Джек понимал, что к тому времени им не будет проходу от прессы. Арест человека, который предположительно убил двенадцать или более женщин в семи штатах, — настоящая сенсация. А кроме всего прочего, работа нью-йоркской полиции будет выглядеть весьма достойно. Теперь дело за окружным прокурором, обвинителем и следователем.

В тот вечер усталые копы отправились домой вместе. Целый день неотрывно вести наблюдение за гостиницей было очень утомительно. Они видели, как вышел Люк, и Чарли хотелось схватить его немедленно, но Джек приказал ждать. Поскольку Люк ничего не подозревал, должен был вернуться. К тому же в это время дня вокруг было слишком много людей, и Джек не хотел, чтобы в гостинице кто-нибудь пострадал. В конце концов все сложилось для них удачно. И не слишком удачно для Люка.

Квентин сидел в одиночной камере, устремив на стену ничего не выражающий взгляд. Прислушавшись, он уловил знакомые звуки тюрьмы. Как ни странно, это походило на возвращение домой. Если он проиграет, то на этот раз возвратился домой навсегда. Он стал рассеянно рассматривать свои башмаки. Потом Квентин улегся на койку и с самым умиротворенным видом закрыл глаза.

  3