49 
– Хорошо так говорить, но все видели вас вместе и знают, что она жила в вашем доме. Я считаю, что пришло время вам сделать ей предложение.
Джон тяжело задышал. Теперь, когда вопрос встал ребром, он как никогда отчетливо понял, насколько неприятна для него мысль о женитьбе на Афине. Да, она красива, но этого недостаточно, если с ней не о чем говорить и у них нет ничего общего. Этого было бы достаточно, чтобы не связывать себя с нею, даже если бы он не любил другую женщину.
Мог ли Джон жениться на Афине, когда нашел идеальную женщину, Джину? Даже если бы он никогда не мог ней жениться, она бы всю жизнь оставалась для него идеалом совершенства.
Но, едва Джон подумал об этом, у него появилась другая мысль: что, если этот человек говорит правду? Вдруг он действительно скомпрометировал Афину? Обязан ли он теперь на ней жениться, пусть даже обрекая ее и себя на жизнь в страдании?
Джон закрыл глаза, молясь о чуде, которое бы спасло его. Когда-то, как теперь казалось, очень-очень давно, Джина обещала ему чудо. Но теперь даже Джина не смогла бы его спасти.
– Я жду, ваша светлость, – настойчиво напомнил о себе Уикс-Хендерсон.
– Афина говорит, что я скомпрометировал ее? – спросил Джон, чтобы потянуть время.
– Да, она так говорит, – поспешно вставила мать Афины.
– Тем не менее сама она решила не присутствовать при этом разговоре, – заметил Джон.
– Где она? – Мать Афины обвела зал маленькими проницательными глазами. – Приведите ее сюда и посмотрим.
– Боюсь, это невозможно, – прервала разговор Джина, не отрывая взгляда от письма.
– Что значит, невозможно? – взревел Уикс-Хендерсон. – Где она?
– Уже, наверное, далеко, – ответила девушка. – Это письмо от нее. Здесь написано, почему она не вернется.
И она прочитала:
«Дорогая Джина, прости, что поступаю так с тобой посреди бала, но другого выхода не было.
Мы с Бенедиктом любим друг друга. Наши чувства вспыхнули внезапно, подобно молнии, при первой же встрече, и с тех пор мы живем друг другом.
Мои родители никогда не согласятся на наш брак, поэтому мы вынуждены бежать. Когда мы с тобой увидимся в следующий раз, я уже буду миссис Кенли.
Пожалуйста, передай мои извинения герцогу. Я не хотела внушать ему ложные надежды, но он все равно не собирался на мне жениться. Он…»
На этом месте Джина немного сбилась, потому что дальше шло:
«Он любит другую женщину, и я думаю, ты знаешь кого. Если ты еще не догадалась, то ты, наверное, совсем ослепла».
Пропустив эти предложения, Джина поспешила прочитать окончание письма:
«Твоя преданная подруга, Афина».
Какой-то миг все потрясенно молчали, а потом родители Афины взревели в один голос и выхватили письмо из руки Джины.
– Мы вернем ее…
– Он похитил нашего ребенка…
– Это ему так не сойдет…
Но Джон ничего этого не слышал. Ему вдруг стало понятно, что он неправильно истолковал слова Бенедикта. Не Джину он любил, и не Джина признавалась ему в любви, а Афина.
А что же Джина?
Кого любила она?
Он повернулся к ней и увидел, что девушка жадно наблюдает за ним. Его сердце забилось быстрее оттого, что ему вдруг стало понятно, о чем говорит взгляд Джины. Только бы не ошибиться!
Только бы…
– Ваша светлость еще услышит обо мне, – прорычал Уикс-Хендерсон. – Если бы вы исполнили свой долг ранее, этого бы не случилось.
– Это бы случилось в любом случае, – ответил Джон. – Ваша дочь любит Бенедикта…
– Любит? Какое это имеет значение?
– Огромное! – вскричал Джон. – Более того, это единственное, что имеет значение. Афина права. Если ты находишь того единственного во всем мире человека, которого любишь, чтобы быть с ним, нужно вместе пройти сквозь огонь и воду. – Говоря это, он смотрел на Джину. – И не важно, чем тебе приходится жертвовать. Откажись от всего мира и держись этого человека… Если он примет тебя.
Едва заметная улыбка, скользнувшая по устам Джины, сказала ему о том, что она все поняла, и сердце его забилось чаще от восторга.
– А что это означает? – Мистер Уикс-Хендерсон ткнул пальцем в письмо. – «Он любит другую женщину…»
– Отдайте, – вдруг зло произнес Джон и выхватил у него листок.
Он передал его Джине, хотя ему и хотелось прочитать пропущенный ею загадочный отрывок.
– А, вот оно что, – протянул отец Афины, переводя взгляд с Джона на Джину. – Значит, так, да?
49 
