38 
Но воспоминания становились тем теплее, чем больше проходило времени. Их было мало, но оттого они становились только ценнее и тем больше бередили ей душу. Она вспоминала его улыбку, голос, особенно перед занятиями любовью, когда он дразнил и соблазнял ее. Память играла с Ларой злую шутку и, как назло, подсовывала сентиментальные картины, когда она меньше всего была к этому готова.
Дэнни Ферфекс был одним из самых очаровательных студентов колледжа. Когда бы Дэнни ни зашел в библиотеку, он всегда был так вежлив и обходителен. Хоть и не всегда опрятен в одежде. Лара с готовностью откликалась на все его просьбы, которых у него было немало.
– Дела хорошо, спасибо, – неизменно отвечал он на вопрос Лары «Как дела?». И стоило ей улыбнуться, как Дэнни багровел, отчего становился только забавнее. А от просьбы называть ее Лара, а не мисс Брэдли он едва ли не падал в обморок.
– Когда ты говоришь «мисс Брэдли», я чувствую себя старой девой! – Так Лара пускала в ход тяжелую артиллерию.
В очередной раз Дэнни ответил ей неким подобием улыбки, хотя казалось, что несчастный вот-вот заплачет.
– Я хотел спросить, как прошли ваши каникулы. Но друзья сказали, что у вас умер брат. Наверно, вам было не до отдыха, – тихо заключил Дэнни.
Напоминание о смерти Шона ранило ее в самое сердце. Не только потому, что об этом теперь знали все студенты, но потому, что в последние дни она больше думала о Габриеле, чем о Шоне. Она, несомненно, скучала по любимому брату. Не проходило и дня, чтобы она не плакала о нем. Но Габриель жив, он дышит с ней тем же воздухом, и за то время, что она провела с ним, он успел завладеть ее душой и сердцем. Наверно, Шон бы простил ее. И даже благословил. Ведь он тоже любил Габриеля.
Глядя в растерянные глаза Дэнни, Лара думала, а успел ли и он познать любовь? Если нет, то она искренне желала ему, чтобы он познал ее с другой стороны. Не так, как она с Габриелем. Дэнни слишком раним, нельзя, чтобы кто-то разбил его сердце.
– Да, мне было не до отдыха, – ответила Лара. – Но потерять близкого человека – это как… Как будто он до сих пор рядом. Если ты понимаешь, о чем я. Я чувствую его присутствие, где бы я ни была. – Лара и сама не знала, о ком она говорит – о Шоне или о Габриеле.
– Да, я понимаю, о чем вы, – грустно промолвил Дэнни. – Мой отец умер два года назад прямо перед Рождеством. Но я до сих пор иногда слышу его голос. Особенно когда встречаюсь с трудностями. Отец был родом из Йоркшира и любил повторять: «Все проблемы придуманы людьми. Не дай никому запугать себя». Странно, но его совет часто помогал мне.
– Твой отец был мудрым человеком, – улыбнулась Лара.
– Это так. Он был лучшим отцом в мире.
Лара была благодарна Дэнни за то, что он поделился с ней личным горем. Как ни странно, ей стало легче оттого, что она не одна ходит по этой земле с чувством тяжелой утраты. Ей было приятно общаться с этим юношей, но делу время, а потехе час.
– Чем могу помочь? – спросила она, ставя руки на стойку.
* * *
Габриель вошел в свою детскую спальню, но сделал это не сразу. Какое-то время он стоял перед дверью, собираясь с мыслями, морально готовя себя вновь пережить былые страхи и переживания. Однако, открыв дверь, он с удивлением обнаружил, что в комнате сделан ремонт, стоит новая мебель, стены украшают свежие обои.
Неужели Ричард Девениш обустроил старую детскую перед своей смертью? Но ради чего? Вряд ли ему самому это было нужно. Видимо, дядя подготовился к тому, что племянник проведет в доме целых полгода.
Не веря своим глазам, Габриель оглядывался по сторонам. Его взгляд упал на аккуратно расставленные книги вдоль деревянных полок. Их он помнил с детства, ведь именно на них когда-то стоял «О дивный новый мир» Олдоса Хаксли. Это был рождественский подарок дяди, когда Габриелю было всего девять лет. Тогда он прочитал книгу залпом. Она так запала ему в душу, что в школе он даже написал по ней сочинение. Учительница тогда сказала: «Габриель – вдумчивый читатель с богатым воображением. Думаю, его ждет большое будущее».
От нахлынувшей ностальгии он грустно улыбнулся. Служанка, Джэнет Муллан, оставила открытым окно, чтобы в комнату проникал солнечный свет. Запах цветов и травы из сада наполняли дом ароматом, который он так любил в детстве.
Габриель подошел к распахнутом окну. Он вспомнил, что когда-то даже хотел жить в этом доме; представлял, как ребята из школы будут оставаться у него на каникулах. А няня Маргарита – женщина бальзаковского возраста – качала головой и напоминала, что дядя запретил приглашать в дом детей. Ведь дети могут заиграться и поломать драгоценные антикварные вещи.
38 
