130 
И если это только первые ростки, что же будет дальше?
Набравшись смелости, я оглянулась.
Похоже, не мне одной подобные открытия в новинку и в страшинку. Все присутствующие стражники-асуры застыли с завороженными лицами. Тени и те как-то подобрались, задрав к верху темные кожистые крылья. А вот Хананель явно задумался. Интересно, если к нему сейчас сзади подойти и дрыном приласкать, заметит? Звезд, конечно, не последует, зато какой будет звук, башка-то чугунная.
— Не зря ты мне все время так не нравился, синеглазенький, — наконец «отмерз» Хананель.
— А он тебе чего, девка, нравится? — Язык что ли себе откусить? Ведь не поможет, жестами еще хуже покажу.
В ответ Данте приподнял бровь и покачал головой.
Ну да, меня только могила исправит, и то не факт.
Два претендента на трон Владыки еще раз скрестились взглядами, Данте чмокнул меня в висок, и они наконец унесли свои хвостатые… хм, особы, захватив и моих родственников.
Во дворце остались только Филипп, он не смог оставить свое королевство, и его маленькие дети. Бросив взгляд на перепуганную малышку, держащую на руках сверток с братом, я ободряюще улыбнулась — что-нибудь придумаю.
Я поудобней устроилась в кресле и, сняв сапоги, с блаженством вытянула порядком замерзшие конечности к огню. Плед, принесенный перепуганной служанкой, завершил картину. Ну, может быть еще чашечку горячего чая…
— Даже не думай натравливать на меня свою саламандру-переростка. Развею.
Приоткрыв глаза, я сквозь ресницы взглянула в камин.
— Привет, Уголек.
Из огня сверкнули темные тлеющие глаза.
— Откуда ты знаешь про нее?
— Юная Владычица, боюсь, что каждое твое похождение становится достоянием общественности Царства. А что еще за саламандра может так бесцеремонно расположиться в очаге Асурендры, да еще и без спроса. Зверушка не далеко от хозяйки ушла — такая же наглая.
— С кем поведешься, — лениво ответила я. В тепле меня заметно разморило, да и недавнее напряжение немало сказывалось.
— Предупреждаю сразу, твоя аватара больше на меня не действует. Наверное, твои дружки еще не успели тебе рассказать о печальной славе города Холодного. Так что можешь даже не экспериментировать, — легко, почти невесомо коснулся он моей щеки, — амулет лишит тебя всякой силы на несколько суток, если не больше. И ты станешь просто человеческой женщиной. Такой же хрупкой, как и все, — в его голосе чувствовалось удовольствие кота, играющего с полузадушенной мышкой. Сволочь!
— Так, а теперь серьезно. Тронешь меня, кастрирую садовыми ножницами. Все понятно?
Хананель казалось серьезно задумался.
— Да, чувствую — Царство еще скажет мне спасибо за то, что присмирил их дикую Владычицу. И это пожалуй принесет мне удовольствие. Да и тебе тоже, если не будешь долго сопротивляться. Опыта у меня куда больше чем у твоего женишка.
— Зато мозгами обделили.
— Ты ведешь себя слишком дерзко.
— Это я еще устала!
Я иногда переигрываю, есть за мной такой грешок. Вот и теперь довела стального асура до ручки. Поняв, что меня не переспоришь, не переговоришь, он просто сунул руку в огонь. Ну, ненормальный, верно? Вот и я сначала хотела так ему сказать. Пока Хананель не вытащил из алых языков оранжевую в красных всполохах ящерицу.
Сердце сделало неудачную попытку остановиться, а потом забилось где-то в горле.
Наконец он разжал пальцы, и тельце саламандры упало на гранитный пол рядом с камином. Деланным жестом тряхнув рукой, как от грязи, Хананель посмотрел на меня.
— Запомни, маленькая принцесса, ты расплачиваешься за каждое свое слово чужими жизнями. Еще одна подобная выходка и начнут умирать те, кто дорог тебе. Пожалуй, я начну с самых младших. У тебя такая очаровательная племянница, вы с ней очень похожи.
— Ты садист.
— Я асур, если ты еще не заметила. — Хананель оперся рукой о спинку моего кресла и нагнулся почти к самому лицу. — Не знаю, кем ты привыкла нас считать, но в деле мучений маленьких наивных дурочек мы имеем огромные знания. Думаешь твой мальчишка другой? Спешу тебя уверить, если ему это понадобится, он будет действовать не менее цинично, чем я. Веельзевул воспитал достойного сына. Он без раздумий убьет любого вставшего на его пути. Кроме тебя, принцесса, — чуть улыбнулся демон, поглаживая острым, как кинжал, ногтем мою щеку. Если это такой психологический метод воздействия, то я более чем впечатлилась, вжиматься в кресло уже некуда. — Любовь асура не знает границ. Так же как его боль и ненависть.
130 
