33 
Снова уходить… Как я это ненавижу!
Утром плакала уже Катинка. А я ведь предупреждала — в них ведь, дураков рогатых, влюбляешься.
Заквиэль приходил под утро. Мы пару минут посидели, крепко обнявшись, а затем он ушел.
О бряд уже начался, когда дверь широко и вольно открылась, впуская совсем еще юного асура. Лениво пройдя через весь зал, он вольным шагом подошел к своему месту и с независимым видом встал рядом с другими.
— Ну? — нетерпеливо завозился Бальтазар.
— Все нормально, — чуть дразняще улыбнулся Заквиэль.
Аскар зарычал и хлестнул друга хвостом. Тот удивленно приподнял брови.
— Покусаю, — оскалился Данте.
— Бегать сначала научись, — усмехнулся демон.
— А мы подержим, — скосил глаза Аскар. — Рассказывай.
— Что именно?
— Как девочка?
— Замечательно. Развлекается воровством. А сейчас связалась с эльфийским принцем, предложившим ей стать его Алл'Эвен.
— Чего? — обалдел Бальтазар.
Не выдержав, обернулся Веельзевул и шикнул на разошедшихся детей. Попутно отметив кивком вновь прибывшего.
Те присмирели. Но не на долго.
— Что значит предложил?
— Потом я объяснил ему, что такое предложение нежелательно. Эльф понял и принял.
— Он выжил?
— Угу. Я его заодно предупредил, чтобы он язык попридержал и не рассказывал девочке то, что ей знать еще рано. Потом они вместе напились и решили, что так можно только с другом.
Вздох облегчения перекрыл слова жреца. Пришлось снова заткнуться.
Когда церемония закончилась и все согласно рангу начали покидать главный храм, напротив них остановился беловолосый Асурендра.
— Ну, как каникулы, малыш.
— Потрясающе, — улыбнулся Заквиэль, практически не выказывая чувств. Даже клыки не выпустив. — Зима имеет свои прелести.
— И как прелесть?
— Чудесно. Привет передавала. Только в храме так выражаться нельзя.
— Узнаю при личной встрече.
— Одной было разве мало? — очаровательно улыбнулся Данталион. В его понимании очаровательно.
Хананель перевел раздраженный взгляд на синеокого.
— А вам не мало. На четверых. Или это новая мода. Может быть тогда и мне стоит ее попробовать.
— Да уж скорей она попробует так, что мало не покажется. У нее в этом опыт есть.
— Опыт это хорошо. Тогда ей будет не впервые натыкаться на что-то твердое. — Слащавая маска на секунду спала, серебряный немного подался к четверке. — Держите свою полукровку от меня подальше, и тогда может быть она выживет.
Зак тряхнул головой, сгоняя оцепенение.
— Ты куда полез со своими клыками, — рявкнул он на Данте. — Эх, права малышка, намордник тебе надо. Сейчас бы пригодился.
— Он сильнее, — просто ответил тот, не выказав и тени обиды.
— Данте прав, — кивнул Бальтазар. — Один на один нам еще рано. Аскар?
— Без клыков. У Хананеля они куда длиннее. Все, хватит про него. Расскажи лучше про Лилит.
В своих апартаментах Заквиэль пересказал им все произошедшее, правда, опустив некоторые подробности и личные отношения. Демоны слушали разве что не раскрыв рты.
— Да. Друзей она умеет подбирать, — вздохнул Аскар.
— Идея со Светлым Лесом тоже хороша. Пока она будет там под защитой эльфийского двора, можно не опасаться.
— Эх, Бали. А если она им там полдворца раскурочит?
— Надо послать им заявление, что все расходы, связанные с некой магианой, за наш счет, — пожал плечами Данте.
— Только главное, чтобы ей об этом не говорили. А то почувствует свободу.
— А о нас она что говорила? — расцвел Аскар.
— Что скучает. Очень возмущалась, что один пришел. Но у нее и без нас весело вышло.
— А ты что такой грустный?
— Тоже себе Алл'Эвен нашел? — приподнял бровь Данте.
Зак нервно дернулся. В кои-то веки догадливость этого паршивца начала раздражать и его.
Поэтому уже без зазрения совести выставил на стол небольшой кристалл. Зарядом молнии активировав его, Зак выпустил наружу скрытые звуки, расцветшие над кристаллом словно северное сияние. И по комнате пролилась вся музыка, которую играла Лилит, все ее чувства, вся боль. А в конце слишком живая песня. С таким более чем неприкрытым, скорее выставленным на показ намеком.
Легкокрылый асур даже бровью не повел. Все понял, но реагировать не стал.
Заквиэль в который раз удивлялся сдержанности своего друга. И попытался понять, зачем ему тогда было раздражать Хананеля своим далеко не дружественным оскалом.
33 
