60 
— Вы еще долго? В тюрьме скоро обед, макароны с сардельками. А я есть хочу.
Где-то сбоку ощетинились боевыми заклинаниями все здешние колдунишки, от мала до велика. Я нежно улыбнулась, действительно нежно, многообещающе так, убрала катаны и встала, потупя глаза в пол. Ни дать, ни взять — невинная овечка. Белая рубаха развевается, ветер не в пример вчерашнему усилился и треплет короткие, чуть ниже плеч волосы. Девочка-одуванчик.
Особо впечатлительные прослезились.
А ссорящаяся по поводу способа моего убиения парочка зло уставилась на меня и засуетилась. Палач поигрывал здоровенным топором, архимаг подленько заулыбался, а я недовольно нахмурилась — смотри-ка, и правда казнить будут.
Не то что до этого момента я в это не верила, просто всерьез как-то не воспринимала.
— Может не надо? — я как-то совсем растерялась. — Зачем вам такие проблемы.
В руках помимо моей воли появились огненные клинки, давая всем понять — за свою жизнь я буду драться. Без магии, конечно, было как-то непривычно, но тем и отличается боевой маг от теоретика и тем более от кабинетной крысы — даже без капли силы и полудохлый вывернется. Притом вдруг оказалось, что народ-то на моей стороне!
Но развлечься мне так и не дали. Что-то с силой подбросило меня вверх, унося все дальше от земли. Я подняла взгляд и наткнулась на синие осколки небес.
Мое состояние в тот момент можно передать разве что… Нет, его ничем не передать, этакая смесь из удивления, радости и настороженности. К таким подаркам судьбы без подозрения относиться нельзя. А мне, столько раз битой, тем более.
Судьба не дарит, а только одалживает.
И я мысленно уже подсчитывала, во что мне встанет подобное чудо.
А чудо хитро улыбнулось:
— Надеюсь, я не помешал тебе развлекаться?
Я ошалело помотала головой, все также настороженно глядя в его лицо. А вдруг пропадет, когда я его еще увижу? Может ущипнуть себя, вдруг сон?
— Куда изволите вас поставить, госпожа? — приподнял он бровь.
Я улыбнулась.
— Здесь недалеко от города трактир стоит. Подбросишь?
Ну, он и подбросил. Меня. Прямо в воздухе. За что и получил далеко не лестный отзыв и вцепившуюся в него мертвой хваткой магичку на свою шею.
Еще минут пятнадцать я старалась смотреть куда угодно, но только не в лицо воздушному демону. Данте проницательный до крайности, еще не хватало, чтобы он понял насколько небезразличен мне. Ничего хорошего я в этом не видела.
Но наслаждаться близостью любимого мне ведь никто не мешал.
Сумасшедшее сердце гулко билось в груди, все никак не могло отойти от упоительного чувства близости со столь любимым существом. Голова слегка кружилась, а в глазах темнело. Сколько же я его не видела?
Мы опустились на задний двор большой придорожной таверны, в которой я остановилась пять дней назад. Неловко плюхнувшись на ноги, я тут же рванула в конюшню и повисла на шее Бинки. Лошадка довольно вздохнула и фыркнула мне в волосы. Рада, беспокоилась, ждала. Я потерла ее серую, в белых пятнах шею.
— Ну, вот и я, милая. Соскучилась?
Еще как, было написано на лошадиной морде. Да, после единорогов я куда внимательней обхожусь со своей лошадкой. А сейчас вообще готова ее боготворить, ведь только повиснув на лошадиной шее, я могла спастись от позорной дрожи в коленях и не выказать слабости под острым взглядом синих очей.
Позади кашлянул Данте и спросил:
— Малышка, ты не простудишься в таком виде?
Вид был еще тот. Согласно кивнув, я пообещала Бинки скоро вернуться и повела демона в свой номер. С хозяином я еще по приезду договорилась, что он не выкинет мои вещи на протяжении недели и посторожит лошадь. С магами мало кто решался спорить, поэтому стоило мне появиться на пороге, он кивнул и бросил ключ. При том ничуть не удивившись странному одеянию и сопровождению.
— Принесите в комнату хороший обед на двоих. И пусть приготовят бадью с водой, можно холодной, — диктовала я, поднимаясь по лестнице. Затем застыла на самом верху и чуть склонившись добавила: — Надеюсь вам не надо напоминать, что вы меня не видели?
Поднявшись в свою комнатку, я первым делом проверила содержимое седельных сумок, хотя охранные заклинания были целы. Затем быстро подобрала новую одежду и вновь утрамбовала все пожитки.
— Как ты тут очутился?
— О, ты вспомнила о моей скромной особе!
От такого я даже обернулась, слишком уж ядовито прозвучал его голос. Смотри-ка, обиделся.
60 
