165 
Я сидела в своей опочивальне в Дрейтон Бассет и вспоминала Рейли таким, каким он некогда был — статным, красивым и самоуверенным. Так бывают уничтожены сильные мира сего.
А я все жила.
Король умер, и на трон взошел его сын, щеголеватый Чарльз, которого я видела всего раз или два и нашла, что он держится с большим достоинством. Жизнь опять изменилась. Она уже никогда не станет такой, какой была при великой Елизавете. Другой такой королевы уже никогда не будет. Как она опечалилась бы, увидев, какой стала ее любимая Англия в руках этих Стюартов. Божественное Право Королей! Как часто мы слышали эту фразу! Разумеется, она в нее верила, но ей также было известно, что монарх правит по воле народа, и она прилагала все усилия к тому, чтобы хорошо служить своему народу.
Яков… Чарльз… Что они знали о тех славных временах, когда королеву окружали красивейшие мужчины ее двора, бабочки, слетавшиеся на огонек свечи. И лишь самые умные из них знали, как им не опалить свои крылья. Все они были ее любовниками, потому что они любили ее, а она любила их. Но они были ее фантазиями, а ее истинной любовью была Англия.
Ее смерть лишила меня чего-то жизненно важного, что само по себе было странно, поскольку она меня ненавидела, а я ее никогда не любила. Но она была частью моей жизни, как и Лестер, и часть меня умерла вместе с ними.
Эта степенная старушка в своем поместье в Дрейтон Бассете, заботящаяся о своих арендаторах, играющая в даму-патронессу, покаявшаяся в грехах бурной молодости, чтобы обеспечить себе место на Небесах… неужели это действительно Леттис, графиня Эссекс, графиня Лестер и супруга Кристофера Блаунта? Бедный Кристофер! Честно говоря, он не в счет. Моя яркая и рискованная жизнь окончилась со смертью Лестера.
Через все это я прошла. Все эти люди промелькнули на арене жизни, исполнили свои роли и ушли, а я осталась.
Написав это повествование о прошлом, я как будто заново пережила все описанные события, и мне теперь кажется, что все это случилось лишь вчера. Закрывая глаза, я иногда чувствую, что, открыв их, я вновь увижу склонившегося надо мной Лестера. Он привлекает меня к себе и хочет поцеловать, стремясь возбудить во мне неистовое желание, противостоять которому не удавалось ни одному из нас. В другой раз я воображаю, что занята туалетом королевы… Внезапно она больно щиплет меня за руку, потому что я замечталась и забыла подать ей кружева.
Я вижу нас, всех троих, рядом: Елизавету и Лестера… и себя, немного в тени… но я занимаю в их жизни такое же важное место, как и они в моей. А потом, как ни странно, я вижу Эссекса, королеву и себя.
Их нет, а я живу.
Мне уже за девяносто. Это очень преклонный возраст. Мне простительно мечтать о том, что я вернулась в прошлое.
Больше всего я люблю, когда меня навещает мой внук Эссекс. Это очень сильный человек. Он необыкновенно щепетилен, и на него можно положиться. Он во что бы то ни стало исполнит свой долг, пусть и неприятный. Он не ищет почестей. Он просто солдат и ни в чем не походит на своего отца.
Надеюсь, мой внук скоро ко мне приедет. Быть может, он приедет на Рождество. Я очень хотела бы его увидеть. Он много рассказывает мне о короле и парламенте, о проблемах с церковью. Он считает, что назревает конфликт между королем и парламентом, и он не собирается становиться на сторону короля.
Я говорю ему, что он ведет себя так же безрассудно, как и его отец. Но на самом деле он отнюдь не безрассуден.
Я вижу, как он сидит передо мной, скрестив на груди руки и устремив взор в будущее.
Как я надеюсь, что он приедет на Рождество!
* * *
РАННИМ РОЖДЕСТВЕНСКИМ УТРОМ 1634 ГОДА СЛУЖАНКИ ПОДНЯЛИСЬ В ЕЕ ОПОЧИВАЛЬНЮ В ДРЕЙТОН БАССЕТЕ. ОНА ЛЕЖАЛА В ПОСТЕЛИ И, КАЗАЛОСЬ, МИРНО СПИТ.
ОНА БЫЛА МЕРТВА.
СО ВРЕМЕНИ СМЕРТИ ЛЕСТЕРА ПРОШЛО СОРОК ШЕСТЬ ЛЕТ, А ПОСЛЕ СМЕРТИ ЕЛИЗАВЕТЫ МИНУЛ ТРИДЦАТЬ ОДИН ГОД.
ЕЙ БЫЛО ДЕВЯНОСТО ЧЕТЫРЕ ГОДА ОТ РОДУ.
165 
