64 
– «Друзья мои, – читала вслух Элайза. – Приближается осень нашей судьбы. Если вы отвернетесь от нас, пожар охватит палую листву, спалит деревья, и наступит зима, после которой весна не придет».
Весна не придет. Темпл мысленно повторила эту зловещую фразу, и по коже у нее пробежали мурашки.
– Красиво написано, – прочувствованно сказала Виктория, и на глазах у нее выступили слезы. – Я чувствую то же самое. Ведь здесь, в этой земле, похоронены мои малютки. Я не хочу уезжать отсюда. Лучше уж увянуть и умереть, как листья, о которых здесь написано.
Ее слова встревожили Темпл еще больше.
– Зачем ты говоришь об этом, мама? Мы не уйдем со своей земли.
– Я знаю.
Виктория вновь взялась за спицы, но, пройдя всего один ряд, снова остановилась.
– И все же у меня такое ужасное предчувствие… Помните ночь, когда небо все пылало огнем? А в прошлом году солнце исчезло среди бела дня, и на землю опустилась кромешная тьма…
– Зря вы слушаете шаманов, Виктория. Я же все вам объяснила, – укоризненно сказала Элайза. – Сначала был метеоритный дождь. Весьма необычный, но ничего особенного – просто падающие звезды, только больше обычного и сразу в одном месте. А в прошлом году было полное затмение солнца. Это тоже случается. Не нужно придавать значения старым суевериям.
Темпл знала, что многие из менее образованных индейцев восприняли эти природные явления как зловещие предзнаменования.
– Элайза, может быть, поиграете нам? – спросила Ксандра.
– Да, с удовольствием.
Элайза тоже чувствовала, что атмосфера становится чересчур уж печальной.
Отложив газету, она подсела к пианино и начала наигрывать старинную балладу. В этот момент Темпл услышала, как хлопнула входная дверь, а затем послышались быстрые, громкие шаги. В гостиную с шумом ворвался Кипп.
Ему еще не было и шестнадцати, а ростом он вымахал уже под шесть футов. Черные глаза горели яростью – Кипп легко поддавался гневу.
– Где он? – громко спросил подросток, остановившись перед креслом Темпл.
Темпл поморщилась, сразу поняв, что этот исполненный ненависти вопрос обращен к ней. Кипп спрашивал о ее муже.
– Его здесь нет.
Она не стала спрашивать, зачем Клинок понадобился Киппу. Не хватало еще устраивать сцену при больной матери.
– Ты это видела? – Кипп выдернул из кармана какой-то смятый листок.
Стараясь не терять хладнокровия, Темпл отложила вязание и взяла листок. Бумага зашелестела, в гостиной воцарилось гробовое молчание. Темпл и не заметила, как закончилась баллада. А может быть, Элайза просто ее не доиграла.
– Что там такое? – встревоженно спросила Виктория.
Темпл пробежала глазами печатные строки, и сердце у нее упало. Это был плакат, извещавший о том, что в третий понедельник декабря в Нью-Эчоте состоится заседание Совета, на котором будет обсуждаться договор о переселении. Все, кто приедет на заседание, получат по бесплатному одеялу плюс денежное довольствие.
– Что там такое? – привстала Элайза.
– Ничего особенного. – Темпл быстро сложила плакат пополам. – Раб сбежал. Нас это не касается.
Она с угрозой взглянула на Киппа, чтобы тот держал язык за зубами.
– Но почему же тогда Кипп?..
– Он вечно устраивает шум из-за ерунды, – быстро сказала Темпл. – Должно быть, решил, что этот беглец украл две наших коровы. Так ведь, Кипп?
Подросток стиснул зубы и процедил:
– Очень возможно.
– Ерунда, – небрежно ответила Темпл и вздохнула с облегчением, увидев, что в дверях появился отец.
Уилл взглянул на сложенный плакат, и Темпл кивком дала понять отцу, что мать ни о чем не знает.
– Я вижу, вы целый день тут сидите, – весело произнес Гордон. – Мы с Киппом успели уехать и вернуться, а вы и с места не тронулись.
– Мы ведь так давно не виделись, – объяснила Виктория, с улыбкой глядя на Темпл. – Нам есть о чем поговорить.
– Ты ведь обещала мне, что после обеда будешь отдыхать, – напомнил Гордон.
– Да-да, я помню.
– Это я виновата, – вмешалась Темпл. – Хотела уехать раньше, да вот задержалась. Иди, мама, наверх, отдыхай.
– Я провожу вас, – сказала Элайза.
Через несколько минут, когда Элайза и Виктория ушли, а Ксандру отправили проведать младшего братишку, в комнате остались трое: Темпл, Уилл и Кипп.
Брат сразу же спросил:
– Ты об этом знала?
– Конечно, нет. – Она посмотрела на плакат. – Клинок мне ни о чем не рассказывает, а я ему не задаю вопросов.
64 
