111 
Теперь на Готар было приятно посмотреть: чистые улочки (три из двух десятков даже мощеные), уличные фонари, вполне пристойного вида трактиры и лавки. Даже лечебница с акушерским домом завелись. Есть вполне профессиональная армия, пусть и маленькая, таковая же полиция, пара-тройка ремесленных мастерских уже являла собою настоящие фабрики — ну, фабрички, но суть от этого не менялась. Есть две начальных школы (чтение, письмо, счет, еще пара предметов) — причем учителя обязаны высматривать способных детей, какого бы сословия ни были, для дальнейшей учебы уже за пределами Готара. Из троицы управителей, назначенных им сразу после, выражаясь деликатно, прихода к власти, осталось двое — прежний управитель, какое-то время от пережитого испуга являвший собой образец честности и благонравия, ввиду долгого отсутствия Сварога понемногу оклемался и принялся люто казнокрадствовать. За что был повешен — ну, после суда, конечно, здесь и юстициарии завелись. Другие двое процветали — тот самый лавочник с лучшей в городе репутацией стал чем-то вроде министра торговли, а беспалый моряк — министром гражданского речного Флота, ведавшим рыбаками и грузовыми суденышками. Чего не было, так это военного флота по причине полного отсутствия в нем надобности, (но речная стража имелась). Поскольку совершенства в нашем мире нет, и эти приворовывали — но в меру, так что приходилось закрывать на это глаза, как и в случае с Интагаром — работали все же неплохо.
Сюда по-прежнему тянулись эмигранты — особенно в последние годы, когда жизнь стала благополучнее — не только из соседних земель вольных ярлов, но из Харлана и даже Ронеро. Сварог не препятствовал, но за каждым первое время бдительно присматривали и, если оказывался лодырем, вышибали за границу, а пытавшихся отсидеться в тихом месте уголовничков порой не только сажали (ну да, тюрьма завелась самая настоящая, как приличному государству и положено), но и вешали. Впрочем, в тюрьме держали недолго — после скрупулезного выяснения, кто таков и что на нем висит, отправляли на каторгу в Три Королевства (высшую меру Сварог применял крайне осмотрительно — в Трех Королевствах по-прежнему царила дикая нехватка рабочих рук).
Одним словом, тайная полиция (и она тут как тут, куда же без нее?) докладывала, что всеобщая любовь народная к новому барону — определенно искренняя. Очень уж резок был контраст меж нынешней жизнью и прежними временами, которые прекрасно помнили те, кто пребывал тогда в сознательном возрасте…
Население столицы увеличилось в четыре раза, а общее число подданных — примерно вдвое. Готар стал для Сварога примерно тем, что для магната — какое-нибудь любимое поместье, которое он холит и лелеет. Здешний народ цивилизовался настолько, что уже совершенно спокойно воспринимал визиты Сварога на самолете — а ведь первое время в канавах и пустых бочках прятались, разбегались, иные в собачьи будки залезали, один от страха в колодец сиганул и утоп (Сварог, чувствуя некоторую свою вину, назначил семье небольшую пенсию). Ну вот, пожалуйста: отсюда видно, что молодой ремесленник книгу несет — картина, при покойном бароне немыслимая, как и наличие самой книжной лавки. А главное — через Готар теперь (распоряжением Сварога, конечно) проходит Большая Дорога в Три Королевства, что приносит немалый доход как баронству, так и многим здешним жителям. Разумеется, Сварог ничем не погрешил против экономики — было два удобных маршрута, через Рут и Готар, вот он Готар и выбрал, благо имел право…
Он отошел от окна, уселся за стол и еще раз просмотрел несколько бумаг с печатями.
Тайная полиция свой хлеб с колбасой ела не зря. Откомандированный сюда один из спецов по фальшивкам Интагаровой конторы в два счета установил, что молодая особа, именующаяся ныне княгиня Дали Шалуатская — чистейшей воды самозванка. Речь идет не о ее нынешнем положении (тут все по закону, комар носа не подточит), а о тех бумагах, что она, как полагалось, представила в канцелярию Высокого Покровителя Вольных Маноров.
Согласно дворянской грамоте, «в девичестве» она звалась Дали Геремей, благородная дворянка из провинции Калинар — захолустье у горротской границы. Вот только быстро обнаружилось, что в геральдических книгах Ронеро не числится такого дворянского рода — Геремей, его вообще нет на Таларе (что за квадранс установил сам Сварог, отправив запрос в Департамент земных дел). Посланный в Калинар человек доложил, что ни о каких Геремеях там и не слыхивали. Фальшивками оказались и ее подорожная, и бумаги о продаже имения, и банковские документы. Легенда была безупречная — молодая дворянка, после смерти отца ставшая единственной наследницей, продала имение и отправилась из захолустья в места более цивилизованные. Но при первом же столкновении с грубой действительностью в лице тайной полиции она разлетелась вдребезги, как упавший с высокого стола графин тонкого стекла. Хотя составлена была безупречно — не так уж и редко подобные молодые наследницы пускались на поиски лучшей жизни. Вот только ни одной из них не приходило в голову устроить ваганум…
111 
