Последние отзывы

  32  

– Не боярин, а князь! – стукнул Зверев кулаком по столу.

– Прощенья просим, княже, – согнулся слуга.

– Значит, всем – петерсемены бочонок, мне – зайца в лотке и хозяина, моему вороному – овса от пуза. – Половой кивнул и убежал, а Андрей повернулся к боярам: – Надеюсь, не откажетесь со мной выпить, раз уж за одним столом сидим?

– За честь почтем, княже! – довольно зашевелились служивые. – Благодарствуем, княже. А что с Казанью, Андрей Васильевич? Ты под рукой князя Василия Серебряного на Казань ходил?

– Худороден больно Серебряный меня под рукой держать, – скривил губы Зверев. – И не сказывайте мне про татар ныне. Одно расстройство.

Зайца князю принесли, когда бочонок с кисленьким немецким вином опустел уже наполовину; когда же и от угощения, и от закуски остались одни воспоминания заявился хозяин – лопоухий толстячок с растопыренной, как пятерня, бородкой, в полотняной одежде и с тонкой красной бечевочкой вместо пояса. И почему все трактирщики и хозяева дворов такие упитанные?

– Наконец-то, – довольно развернулся от стола Зверев. – Мне светелка нужна опрятная. Можно маленькую, я без дворни. Но достойную князя Сакульского.

– Прости, княже, – развел руками толстяк. – Нет у меня мест более на дворе. Даже в чулане холопы черниговские ночуют. Больно гостей ныне много.

– Ты что же это, несчастный, – повел плечами Андрей. – Я ослышался али ты и впрямь князя Сакульского на ночь на улицу выгоняешь?!

– Я?! – округлил глаза хозяин. – Не, как можно?! Я вот… Нету светелок… Может… – Он зажевал губами, потом выдавил: – У сарая сено… И платы не спрошу.

– Что-о-о?! – От такой наглости рука сама схватилась за саблю. – Князя, как холопа нищего, на скотный двор?!

– Ну нету у меня светелок! – упав на колени, заплакал толстяк, и Зверев спохватился:

– Ладно, вставай. Не убивать же тебя, в самом деле, из-за этого. Раз спать негде, придется не спать совсем. Как насчет еще одного бочонка, бояре? – Предложение было встречено восторженным ревом, и Андрей подвел итог: – И рыбку какую-нибудь поймай. Отсюда и до того угла…

«Рыбкой» на сей раз стал печеный осетр – не на весь стол, но метр в нем был точно. К нему подали легкую, душистую мальвазию. К концу пира бояре в ночлеге не нуждались – поскольку в большинстве посапывали, просто уткнувшись головами в стол. Андрей же, чувствуя, что тоже «уплывает», взял себя в руки, вышел на улицу, в ночную прохладу, и присел на крыльце, откинувшись спиной на перила. Здесь он, наверное, все же немного покемарил – но влажная предрассветная свежесть оказалась сильнее хмеля и очень быстро подняла Зверева на ноги. Князь поднялся, размял плечи и вернулся в трапезную. 

– Подъем, бояре! К службе не поспеем! По коням, по коням!

Сонные, осоловевшие воины, зевая и тряся головой, начали один за другим выбираться из-за стола наружу, седлать лошадей – дворня еще спала. Вот что значит – служилые люди. Никто не стал спрашивать, зачем, никто не сослался на усталость или больную голову. Сказали: «В седло!» – встали и пошли.

Через десять минут небольшой отряд уже мчался по темной дороге к близкому селению. Полчаса хода – и они въехали в крепость. Стража в первый миг насторожилась – но узнала своих и расступилась перед небольшим отрядом. Бояре оставили скакунов у коновязи, вошли в храм. Здесь было темно и многолюдно. Оно и понятно – на царя хотелось посмотреть каждому. Простой люд, разумеется, оттеснили к самым стенам, ближе к вратам и проходу до алтаря были уже одни бояре, среди которых – немало родовитых людей. Но и не много. Видать, государь в Александровской слободе отгородился не только от Сакульского, но и вообще от русской знати.

Спутники Андрея скинули шапки, оставшись в одних тафьях, что прикрывали бритые головы. Они споро расчистили Звереву место почти у самых врат: с кем поздоровались, кого оттеснили, на кого и цыкнули:

– Не видишь, князь тут стоит!

Небо начало светлеть, и по ступеням наконец взошел Иоанн Васильевич: в простой рясе, но с тяжелым золотым крестом на груди. Свита оказалась довольно малой – Адашев, Сильвестр, незнакомый пожилой думный боярин да трое ратников в золоченой броне. Чуть левее от государя под белой накидкой и в сопровождении двух массивных баб выступала скромная хрупкая Анастасия с хорошо заметным животиком: быть у Руси еще одному наследнику! Все, даже ратники, несли перед собой свечи, кивали людям из толпы:

  32