35

События развивались совсем не так, как планировал Генри. Ему нужна была только девчонка, но она притащила с собой какого-то родственника. И теперь его присутствие могло все испортить.

Надежно заперев Марию, или Макс, как она себя называла, в одной из комнат, Генри попытался придумать какой-нибудь выход. Больше всего ему хотелось пристрелить этого так называемого «брата» и закопать тело в лесу, но он понимал, что это было бы большой ошибкой. Генри вовсе не улыбалось попасть в тюрьму за преступление, совершать которое он не собирался, поэтому он и оставил парня в багажнике машины в надежде, что его осенит. Когда же этого не произошло, он отогнал машину за дом, где стоял крепкий бревенчатый сарай без окон. Генри собирался тихо-мирно запереть Туза в сарае и оставить до лучших времен, но когда он открыл багажник, чуть было не произошла неприятность. Парень проявил неожиданную прыть; выскочив из машины как чертик из табакерки, он осыпал Генри бранными словами и едва не сбил с ног.

К счастью, Генри сумел удержаться на ногах, да и револьвер был у него под рукой. Стоило показать парню ствол, как он тотчас заткнулся. Раньше Генри как-то не думал о том, какую власть над людьми дает оружие. Револьвер он взял с собой просто на всякий случай, потихоньку стащив из отцовской коллекции приглянувшийся экземпляр — как раз такой, чтобы был не слишком тяжелым, а выглядел повнушительнее. Обращаться с оружием Генри умел — когда ему было двенадцать, отец взял его с собой в охотничье путешествие, в которое он отправился вместе с несколькими партнерами по бизнесу. Они перелетели в Канаду на частном самолете и отправились на снегоходах в заповедную тайгу, убивая на своем пути все живое. Именно тогда отец заставил Генри застрелить сначала кабана, а потом и несколько других животных, имевших неосторожность попасться охотникам на глаза.

Никакой особой радости от этой бойни Генри, однако, не испытывал. Ему не нравилось стрелять, не нравилось пачкаться в крови убитых и раненых животных, которых нужно было добивать, а потом потрошить и снимать шкуры. Впрочем, с оружием он обращаться все же научился, и сейчас это ему пригодилось. Продолжая угрожать Тузу револьвером, Генри загнал его в сарай и надежно запер. Конечно, он не надеялся решить проблему таким образом, но пока годился и такой вариант. Потом он что-нибудь придумает.

Закончив с этим неприятным делом, Генри внезапно поймал себя на том, что не знает, что ему дальше делать с Марией. Именно с Марией — мужское имя Макс, которое она себе присвоила, нисколько не подходило хорошенькой юной девушке. А то, что девчонка по-настоящему красива, Генри понял сразу. Красива, прелестна, очаровательна… Она оказалась намного привлекательнее матери, во внешности которой было слишком много экзотического, чисто итальянского. Черты лица Марии были мягче, кожа — светлее, губы — полнее, а глаза… Таких больших изумрудно-зеленых глаз Генри не видел еще никогда ни у кого.

Ничего подобного он не ожидал и потому — растерялся. Генри был уверен, что девчонка окажется маленькой избалованной стервой, совсем как ее мамаша. Однако, разглядев ее как следует, он понял, что Мария никогда не сможет стать такой же жестокой холодной дрянью, как ее мамаша. Она была… особенной, и Генри сразу это почувствовал.

Сейчас ему следовало пойти к ней, утешить, сказать, что все будет хорошо, но он почему-то никак не мог заставить себя сделать это. Лучше не торопить события, решил Генри. Лучше подождать до утра и дать эмоциям «отстояться», как любил говорить его отец, предпочитавший к любому делу приступать с холодной головой. А о своей голове Генри не мог сказать такого. Он буквально не находил себе места, нервничал, томился и даже пытался грызть ногти, хотя от этой детской привычки высокооплачиваемый психоаналитик избавил его лет пятнадцать тому назад. Пожалуй, причина была в том, что ему очень хотелось понравиться Марии, но, заперев ее в комнате и приковав к кровати, он едва ли создал благоприятную почву для настоящего знакомства.

  93